Человек современного вида (неоантроп) (Я.Я. Рогинский)

Основные вопросы происхождения неоантропа. Проблема происхождения человека современного вида содержит пять основных вопросов:

1. Какое место в систематике гоминид занимают неоантропы и их таксономическое наименование?

2. Кто был ближайшим предком неоантропа?

3. Следует ли считать прародиной неоантропа всю территорию Старого Света, пригодную для его обитания, или она была более ограниченной?

4. Как давно возник неоантроп?

5. Какие силы обусловили возникновение неоантропа?

Предложенное К. Линнеем видовое название современного человека Homo sapiens сохранилось до наших дней. Однако в течение последних 15-20 лет его смысл несколько изменился. Долгое время к виду Homo sapiens причисляли все расы ныне живущих людей, а также ископаемых гоминид, начиная с самой ранней поры позднего палеолита. Неандертальцев Западной Европы обычно включали в другой вид (Homo neandertalensis). Теперь же к виду Homo sapiens довольно многие систематики причисляют и европейских неандертальцев, и даже палеоантропов вообще, учитывая их большой мозг и развитую мустьерскую культуру. Так, Э. Майр считает правильным видеть в неандертальцах географическую расу Homo sapiens neandertal. Неоантроп получает название Homo sapiens.

Эта точка зрения, хотя ее поддерживают крупные авторитеты, не свободна от недостатков. Прежде всего различия между основными расами человека совсем выпадают из системы все современное человечество оказывается только подвидом, т.е. расой. Но более серьезна другая трудность. Палеоантропы составляют группу, чрезвычайно отличную от современного человека по целому комплексу признаков, характеризующих ее не как местный географический вариант, а как стадию эволюции: малая высота эндокрана, очень архаическая форма надглазничного края лобной доли - " клюв" , меньшее развитие передних ветвей Сильвиевой борозды, меньшее развитие височной доли и другие особенности головного мозга. Для черепа характерен сплошной надглазной валик, покатый лоб, огромная высота лицевого отдела, скошенные щечные поверхности скуловых костей, напоминающие шимпанзе, отсутствие подбородочного выступа и т.д. Все это заставляет видеть в палеоантропе более низкую эволюционную ступень, т. е., иначе говоря, стадию, а не расу. Сохранение видового ранга для палеоантропа в этом смысле оправдано. Физиологический критерий, т.е. отсутствие или наличие неограниченной плодовитости, при решении вопроса, имеем ли мы дело с видом или расой, вряд ли безоговорочно применим в палеоантропологии.

Из сказанного вытекает и решение второго вопроса: о предке неоантропа. Если говорить о палеоантропах в целом, то даже чисто умозрительно можно предположить, что наш ближайший предок был похож на палеоантропа. Он занимает отчетливо выраженное промежуточное положение между неоантропом и архантропом, если не по всем, то по многим существенным признакам. Некоторые особенности зубной системы палеоантропов подтверждают это, несмотря на большие вариации у неандертальцев уровня редукции зубов (Зубов, 1960). Но самым важным следует считать всё-таки то, что нигде на земном шаре мы не находим остатков палеоантропов в слоях, покрывающих слои с костями людей современного типа. Единственное исключение - это маленький и тонкий осколок лобной кости " Фонтешевад I" , лишенный надглазничного валика в тейякском слое. Эта находка не имеет пока никаких аналогий в том же навесе у Фонтешевад II, который чрезвычайно архаичен по своему строению. Условия залегания костных остатков Фонтешевад I требует дополнительного тщательного анализа.

По третьему вопросу - о месте происхождения неоантропа - не утихают споры. Сторонники возникновения Homo sapiens в одной области от группы близко родственных палеоантропов называются моноцентристы. Их противники утверждают, что человек современного вида произошел в нескольких отдаленных друг от друга местах от разных палеоантропов и даже от разных архантропов. Это полицентристы.

В защиту полицентризма впервые выступил Ф. Вейденрейх на Международном конгрессе антропологов в Копенгагене (1938). Он утверждал, что от синантропа произошли монголоидная и американская расы, от яванского питекантропа-австралийская раса, от родезийского человека - негрская или бушменская раса, от палеоантропов Передней Азии - европеоидная раса.

Важными фактами, на которые опирается Ф. Вейденрейх, можно считать специфические черты сходства между синантропом и монголами - лопатообразные резцы, ореховидные вздутия на язычной поверхности альвеолярного края нижней челюсти и некоторые другие особенности зубов и скелета. При сопоставлении питекантропа и австралийской расы Ф. Вейденрейх ограничился общей особенностью их - отсутствием глубокого желоба между чешуей лобной кости и ее выступающим краем над глазницами. Родство родезийца и негрской расы почти не аргументировано морфологическими фактами. К Ф. Вейденрейху (с существенными отступлениями) примкнули многие антропологи, в том числе Кун, Тома, Г.Ф. Дебец, Г.П. Григорьев и др. Они дополнили аргументацию полицентризма и привели кроме новых морфологических и археологических доводов принципиальные соображения против моноцентризма. Они указывали на отсутствие всякого специфического сходства как мустьерской, так и позднепалеолитической индустрии Ближнего Востока и Франции. Идея моноцентристов о том, что неоантроп возник на какой-то одной (хотя и обширной) срединной территории и затем распространился по всему Старому Свету, казалась своеобразной данью теории миграционизма. В особенности неприемлемой представлялась картина вытеснения или физического уничтожения неоантропом местных палеоантропов.

Сторонники моноцентризма не отрицают некоторых специфических черт сходства между синантропом и монгольской расой и между палеоантропами Европы и европейцами. Но они считают, что эти небольшие аналоги могли быть следствием смешения неоантропов при их движении к периферии с автохтонными палеоантропами. При этом вытеснение одной группой других вовсе не обязательно представлять себе как военный поход. Существуют расчеты, которые показывают, какую огромную роль в динамике численности населения имеют рождаемость, смертность (особенно детская) и прирост населения. Преимущества неоантропа и его культуры в этом отношении вряд ли могут вызвать сомнение. Проще допустить такое объяснение некоторого сходства между каждой большой ныне живущей расой и ее древними предшественниками, чем предполагать независимое параллельное развитие неоантропов в разных местах ойкумены.

Параллелизм не мог привести к столь большому сходству между человеческими расами даже по стадиальным признакам. Нет современных рас без подбородочного выступа. У всех рас отсутствует надглазничный валик, у всех рас самый крупный коренной зуб - первый, а не второй. Соотношение ширины затылка с высотой черепа, а также длины основания черепа с высотой черепа сходны у всех рас и резко отличны от палеоантропов. То же можно сказать о небольших размерах верхней ширины лица и межглазничной ширины у ныне живущих рас по сравнению с палеоантропами.

Есть основание предполагать очень большое сходство в порядке прорезывания постоянных зубов у основных рас человечества. Как правило, вторые коренные зубы (Мг) прорезываются всегда предпоследними, т.е. перед третьими коренными. У неандертальцев и синантропов, по указанию А. Шультца, М2 режется раньше клыка. У синантропа длинные кости были очень толстостенными и имели узкий мозговой канал. У современных монголоидных групп (эскимосов, казахов) длинные кости в этом отношении не отличаются от европейских.

К этим фактам из области морфологии можно добавить некоторые факты психофизиологии, имеющие известное значение как показатели родства современных рас. Понятно, убедительность этих доводов в дискуссии между поли- и моноцентристами не может считаться равнозначной с данными морфологии.Ч. Дарвин собрал обширные материалы о поразительном однообразии у разных рас выражения самых разных эмоций, в том числе покраснение лица от стыда. Не менее существенно то, что люди позднего палеолита почти не обнаруживают сходства со своими предшественниками палеоантропами или архантропами на данной территории, как этого следовало бы ожидать с позиций полицентризма. Кроманьонцы Западной Европы гораздо более похожи на некоторые скелеты мустьерской Палестины, чем на своих " земляков" - классических неандертальцев. Очень резкий разрыв между ископаемыми людьми из Южной Африки и родезийцами. Скелет 101 из Верхнего грота Чжоукоудянь (Китай), как мы увидим, очень похож на скелет I из Сунгиря в бассейне Клязьмы и, по всей вероятности, на мустьерского человека из Кафзех.

С точки зрения моноцентризма нисколько не исключено, что некоторые прогрессивные процессы шли не только в центральной зоне (Северо-Восточная Африка, Передняя Азия, юг Восточной Европы), но и в других областях, по всей вероятности, везде в одном направлении, но с разной скоростью. Трудно допустить, чтобы стадия неоантропа повсюду была достигнута строго одновременно. Различия ландшафтов, флоры, фауны, каменного материала, возможностей контактов между группами не могли не сказаться на темпах эволюции разных гоминид. Одна из задач науки в этой проблеме - примирение противоречий между аргументами моноцентристов и данными археологии. Мы здесь не останавливаемся за недостатком места на новых вариантах решения изложенной дискуссии, из которых наибольший интерес представляет гипотеза о двух древних стволах в генеалогии современного человечества - восточном и западном, аргументированная А.А. Зубовым и разделяемая В.П. Алексеевым.

Наиболее древний неоантроп пока известен из пещеры Ниа на севере Калимантана. Это череп подростка, лишенный всяких черт палеоантропа. В расовом отношении он очень похож на австралийца. Абсолютный возраст его был определен в Гронингенской лаборатории в 39600 + 1000 лет. Эта дата соответствует самым древним находкам селетской культуры в Чехословакии. Есть все основания думать, что начало формирования Homo sapiens относится к гораздо более раннему времени. Да и самым древним уже сложившимся неоантропам следует приписать древность, превышающую 40 000 лет (может быть, на много тысячелетий).

Очень сложен вопрос о причинах превращения нашего предка в Homo sapiens. Конечно, не трудно ответить на вопрос, какие селективные преимущества имел неоантроп как существо с более совершенным строением мозга и с более ловкой рукой. Трудно ответить на вопрос, какие обстоятельства могли ускорить этот процесс и какие именно свойства его мозга и всей его структуры были наиболее важными как движущие силы.

Если говорить о влиянии окружающей среды, то невозможно приписать главную роль сильному похолоданию, ибо суровые условия в Европе были в осташковское время, т.е. тогда, когда неоантроп уже существовал. Однако остается в силе огромное влияние этого похолодания на культуру уже сложившегося человека.

Ускорению становления неоантропа, вероятно, более всего содействовали сложные задачи, которые ставил перед человеком сам ход развития его культуры. Надо было не только сохранять, но и усиливать умение охотника владеть все более совершенными орудиями и приемами кровавой борьбы с крупными хищниками. Было жизненно важно приобрести склонности и способности к поддержанию согласия и взаимопомощи внутри орды. Разрешение этого противоречия было, вероятно, одним из безотлагательных требований, которые социальная жизнь предъявляла людям палеолита и, может быть, с особой остротой в конце мустьерской эпохи. К тому же само убыстрение технического прогресса вело ко множеству переходных ситуаций, расшатыванию старых и зыбкости новых устоев и способов поддержания мира и порядка в орде. Преимущества получали чаще всего те коллективы, которые лучше разрешали это трагическое противоречие. Может быть, таким путем быстрее формировались и характерные черты для человека современного вида как социального существа.

Находки неоантропа на территории СССР. Находки палеолитического неоантропа на территории СССР известны почти исключительно в Восточной Европе. В Средней Азии, на Кавказе и в Сибири они малочисленны.

Европейская часть СССР. Староселье (Крым). Наиболее древний неоантроп был найден в 1953г.А. А. Формозовым в пещере на восточной окраине Бахчисарая, в поселке Староселье. Здесь был обнаружен костяк младенца (немного моложе двух лет), лежавший под 40-сантиметровым слоем с находками мустьерского времени. Хорошая сохранность скелета свидетельствует о том, что труп младенца был зарыт. Анализ кремневых орудий привел А.А. Формозова к выводу о позднемустьерском возрасте стоянки.

Особенности младенца из Староселья не оставляют сомнения в его принадлежности к неоантропам (см. рис. 1). В этом отношении он резко выпадает из схемы, предусматривающей неразрывную связь мустьерской культуры в Европе с палеоантропом. Приведем некоторые факты, заставляющие включить старосельца в тип Homo sapiens, понимая под этим близость к современным людям и отличие его облика от неандертальцев. Некоторые же отдельные пережиточные черты неандерталоидного типа у него есть.

У ребенка круто поднимающийся выпуклый лоб, очень короткое лицо при большой высоте черепа, высокий и округлый затылочный отдел черепа. Все эти признаки современного типа несколько резче выражены на старосельском черепе, чем у ныне живущих детей того же возраста. Вполне характерны для неоантропа такие черты старосельца, как ясно очерченный подбородочный выступ, клыковая ямка, отсутствие скошенности щечных поверхностей скуловых костей. Некоторую архаичность строения (приближение к палеоантропам) можно видеть в утолщении скуловых отростков лобной кости, в утолщении переднего отдела зубной дуги, в больших размерах молочных вторых коренных зубов верхней и нижней челюсти, а также первых постоянных коренных.

Особенно необычно сочетание неоантропа с мустьерской индустрией. Однако аналогичная картина обнаружилась также при изучении скелетов из пещеры Схул, горы Кармел и особенно из пещеры Кафзех. Последние данные позволили Вандермеершу утверждать, что мустьерские люди из Кафзех по целому комплексу признаков вполне входят в современный вид человека. Не исключено, что и найденный в верхнем мустьерском слое Ахштырской пещеры (Кавказ) человеческий зуб (лев. М2 верхней челюсти) принадлежал индивиду, обладавшему некоторыми чертами неоантропа.

Такими чертами можно считать малую степень морщинистости жевательной поверхности, редуцированный гипоконус и небольшую величину мезиодистального диаметра.

Находки в Костенках (долина Дона). Выдающийся интерес представляют палеоантропологические находки в селе Костенки Воронежской области, где в 1952-1954 гг.А. Н. Рогачевым и П.И. Борисковским было открыто четыре погребения. Это скелет ребенка из погребения Костенки XV (Городцовская стоянка). детский скелет из погребения на мысу Покровского лога (Костенки XVIII), погребение взрослого человека - Костенки II (Замятнинская стоянка), а также почти полный скелет человека - Костенки XIV (Маркина гора) на правом склоне Покровского лога.

Костенки XIV (Маркина гора) (рис. 44). Скелет из этого погребения замечателен в нескольких отношениях. Прежде всего это самая древняя из костенковских находок (древнее 30 тыс. лет). Выше и ниже скелета фиксируются гумусированные суглинки. По геолого-геоморфологическим данным, погребение относится к ранней поре верхнего палеолита. Скелет хорошей сохранности. Судя по строению таза, он принадлежал мужчине. Основываясь на состоянии швов и стертости зубов, Г.Ф. Дебец определил его возраст - 20-25 лет. Рост его - 160 см. По всем признакам это неоантроп без каких-либо черт палеоантропа. У него выпуклая теменная дуга, ушная высота черепа в % ширины затылка 110 (у совр. рас 108-114; у неандертальцев - 92), прямой лоб, надбровные дуги, хотя и сильно развитые, не сливаются в надглазничный валик, очень низкое лицо, низкие орбиты, выступающий подбородок, очень малый вертикальный краниафациальный (черепно-лицевой) указатель (46, 5). Это ставит его на более далекое место от палеоантропа по сравнению со всеми ныне живущими европейскими расами.

Внимание антропологов привлекло необычное сочетание расовых особенностей на черепе. При чрезвычайно сильном выступании носа из плоскости лица (резко выраженная особенность европеоидной расы) у него очень сильно выдается вперед лицевой отдел, т.е. весьма отчетлива прогнатность (столь характерная для австралийской и негрской рас). Черепной указатель (ширина черепа в % его длины) 71, 5. В сочетании с малой шириной (128 мм) эта резко выраженная долихокрания напоминает экваториальные расы.

Костенки II (Замятнинская стоянка). Скелет относится к более позднему времени, чем скелет из стоянки Маркина гора. Сохранность черепа и посткраниальных костей очень плохая. Тем не менее Г.Ф. Дебецу удалось благодаря искусной реставрации М.М. Герасимова (рис. 45) произвести несколько достаточно убедительных измерений.

Культурный слой залегает в лессовидных суглинках, перекрывающих плащом склон балки и террасы. Возраст суглинков моложе отложений, содержащих погребение стоянки Маркина гора. Основанием для такого заключения является то, что эти суглинки моложе верхней погребенной почвы Костенковско-Борщевского района (см. ниже).

Лучше всего сохранились кости нижней и верхней челюстей. По состоянию швов, по очень сильной стертости зубов возраст, вероятно, старше 50 лет. По затылочному рельефу и крупным размерам сосцевидных отростков пол, по всей вероятности, мужской. Без сомнения, это представитель современного вида без каких-либо черт палеоантропа. Рост 165 см.

Наиболее бросающимися в глаза особенностями было сочетание удлиненной формы мозгового отдела с чрезвычайно широким и низким лицом. Клыковая ямка глубокая, подбородочный выступ ясно выражен. В европеоидности чёрепа нет оснований совневаться

По некоторым своим чертам он довольно сходен с " кроманьонским" типом Франции (сочетание низко-широкого лица с долихокранией, низкие орбиты).В. И. Кочеткова (1965) определила емкость черепа Костенки II по его линейным размерам - в среднем около 1500 см3. Она же, для Маркиной горы, с помощью наполнения мозговой полости пшеном получила очень малую величину - 1160-1170 см3.

Рис. 44. Реконструкция внешнего вида человека со стоянки Маркина гора (по М.М. Герасимову)

Костенки XVIII. Детский череп из позднепалеолитического погребения в Покровском логу расположенного на 35-40-метровой эрозионной террасе. Череп найден на глубине 1 метра от поверхности. Орудий в могиле не обнаружено. Сохранность скелета очень плохая. На черепе наиболее пригодной для изучения оказалась мозговая коробка. Из костей лицевого скелета осталась нижняя челюсть (тело) с зубами, фрагмент правой верхней челюсти и некоторые другие фрагменты лица. По авторитетному мнению Г.Ф. Дебеца, восстановление лицевого отдела в целом, в значительной мере гипотетично. На основании того что молочные зубы еще не все сменились, а вторые постоянные моляры еще не прорезались, он определяет возраст около 9-11 лет. Принадлежность находки к типу неоантропа не вызывает сомнений.

Г.Ф. Дебец делает вывод, что череп из Костенок ХVIII характеризовался ортогнатным профилем лица, слабой его уплощенностью и сильным выступанием носовых костей. Все это считается типичным для европеоидной расы. Более детальное рассмотрение материала дает основание Г.Ф. Дебецу сближать этот череп с черепом Костенки II и с " классическим" кроманьонским типом вообще.

Костенки XV (Городцовская стоянка). Она располагается в приустьевой части Александровского лога на второй надпойменной террасе. Культурный слой, с которым связано погребение, залегает в нижней части верхней гумусированной толщи, перекрытой лессовидными суглинками. По геолого-геоморфологическим данным, культурный слой моложе слоя с погребением Маркиной горы, но древнее слоя Костенки II. В погребении был обнаружен скелет ребенка 5-6 лет. Подробное изучение скелета произведено В.П. Якимовым.

Рис. 45. Реконструкция внешнего вида человека со стоянки Костенки II (по М.М. Герасимову)

В результате реставрации стали доступны для исследования нижняя челюсть и большая часть мозгового отдела. С меньшей надежностью был реставрирован лицевой отдел черепа. Предполагается, что череп принадлежал мальчику. Морфологические особенности черепа, бесспорно, свидетельствуют о его принадлежности к неоантропу (по В.П. Якимову). У черепа также вполне сходна с современной верхняя ширина лица. На нижней челюсти подбородочный треугольник намечен вполне отчетливо и угол подбородка по своей величине близок к современному. Подбородочные отверстия одиночные, как это характерно для современного человека. Коренные зубы меньше, чем у современных людей. Это не оставляет сомнения в полной выраженности у костенковца черт современного облика.

Этим выводом вполне оправдывается прием, с помощью которого В.П. Якимов восстанавливает (конечно, приближенно) " взрослый" череп костенковского ребенка, используя при этом данные о росте черепа из работы Н.Д. Довгялло.

Понятно, что сама динамика роста черепа могла быть разной, например, у неоантропа и палеоантропа. Очень большие расхождения такого рода доказаны при сравнении ростовых изменений черепа и его пропорций, например у человека и антропоморфных обезьян.В. П. Якимов, законно применив этот прием в пределах Homo sapiens, расширил возможности сопоставлений костенковца, т.е. получил таким путем в свое распоряжение большие материалы по взрослым индивидам позднего палеолита Западной и Центральной Европы.

В итоге он пришел к выводу о большем сходстве своего " увзросленного" костенковца с людьми из Пржедмости III (Чехословакия), чем с кроманьонцами Запада.

Выяснилось, что " взрослый" костенковец из Городцовской стоянки очень сильно отличается от человека со стоянки Маркина гора, в особенности гораздо более крупным продольным, поперечным и высотным диаметрами черепа, более высоким лицом и значительно более низким носовым указателем. Это сходство с Пржедмости III особенно ярко видно при сопоставлении лицевых размеров. Что касается размеров мозгового черепа, то они во всяком случае сближаются с обобщенным типом людей позднего палеолита Западной Европы.

Весьма интересны данные по абсолютной древности местонахождений Пржедмости, Брно и Дольни Вестонице, приуроченных к лессовидным образованиям в Чехословакии. Абсолютный возраст очень богатого культурного слоя Дольни Вестонице палеоантропологическими находками, по результатам нескольких анализов, равен 25-26 тыс. лет (Иванова, 1965). Кэтойхронологическойблизости Городцовской и чехословацких находок можно присоединить некоторые факты из археологии.В. П. Якимов обращает внимание на особенности погребального обряда. В Пржедмости, как и в погребении Городцовской стоянки, в качестве обкладки и покрытия погребальной ямы были использованы лопатки и другие кости мамонта. Еще большее сходство обнаруживается при сопоставлении похоронных обрядов в Костенках и в Дольних Вестоницах.

Сунгирь (бассейн Клязьмы). Широкую известность в науке приобрели замечательные открытия на верхнепалеолитической стоянке Сунгирь на реке Клязьме, на окраине Владимира. Во время раскопок найдены костные остатки восьми индивидов. Опубликованы данные лишь по одному из них. Культурный слой обнаружен О.Н. Бадером, который и руководил систематическими раскопками. В 1964 г. им была открыта могила, в которой под трехметровой толщей суглинков, ниже культурного слоя, на дне овального углубления находился скелет человека, лежавшего в вытянутом положении на спине. На скелете были найдены разнообразные украшения, изделия из бивней мамонта (браслеты, бусы). Могила была засыпана охрой. Древность этого скелета определена по С14 примерно в 23-24 тыс. лет. Человек существовал здесь, по-видимому, в самом начале осташковского времени (И.К. Иванова, 1964).

Пока опубликованы два исследования, посвященные скелету из могилы № 1 - Г.Ф. Дебеца (1967) и В.В. Бунака (1973). Скелет принадлежал мужчине 55-65 лет, очень высокому и широкоплечему (рост 180 см, вес примерно 71 кг. длина ключиц очень большая, ширина плеч вряд ли была меньше 45 см). Строение плечевой кости и костей предплечья тонкое. На бедренной кости Г.Ф. Дебец отмечает переднезаднюю уплощенность в верхней трети диафиза, а на большой берцовой - сжатость с боков посредине кости и видит в этих особенностях некоторое приближение к кроманьонскому типу.

Характерны и следующие признаки черепа: умеренное развитие носовой кости, отчетливые предносовые ямки, умеренный наклон лба, отсутствие надглазничного валика, но выступание глабеллы (над переносьем) очень сильное. Рельеф выйной области выше среднего. Сосцевидный отросток сильно развит. Нижняя челюсть исключительно длинная, подбородочный выступ развит средне.Г. Ф. Дебец указывает на резкое отличие сунгирьского черепа от черепа с Маркиной горы и на сходство его с кроманьонцем в широком смысле слова. Кроме того, Г.Ф. Дебец пишет, что в общем сунгирьский череп похож на мужской череп № 101 из верхнего грота в селении Чжоукоудянь. Это сходство не может не вызвать изумления, учитывая, что их разделяет огромное расстояние. Однако оно не может считаться вполне неожиданным, т.к. Ф. Вейденрейх в своей специальной публикации о находках в верхнем гроте в 1939 г. писал, что череп № 101 из нынешних рас похож на айнскую, а из ископаемых - на людей позднего палеолита Европы.

С полной убедительностью подтверждается правильность выводов Г.Ф. Дебеца с помощью биометрических приемов.

Существенный вклад в изучение ископаемого человека из стоянки Сунгирь сделал В.В. Бунак (1973). При оценке сходства сунгирьского черепа с черепами позднего палеолита Европы по статистическим параметрам, он пришел к выводу о наибольшем сходстве черепа из Сунгиря с Пржедмости III. В то же время В.В. Бунак отмечает и существенные различия в их строении, которые заметны при сличении фотоснимков. Что касается миграции, то археологи не раз приводили убедительные доказательства их существования в позднем палеолите. На стоянках Западной и Средней Европы находят раковины с берегов Средиземного моря и Атлантического океана, в стоянках Закавказья раковины с берегов Индийского океана (Шовкопляс, 1965).

Находки с не вполне ясной датировкой.

Подкумский череп. В 1918 г. М.А. Гремяцкий нашел в долине реки Подкумок в Пятигорске фрагменты черепа, а также обломки лопатки, плечевой кости и некоторые другие. От черепа сохранилась лобная часть, кусочки теменных костей, обломки височной и часть нижней челюсти. В строении лобного отдела были отмечены архаические черты.

Хвалынская черепная крышка. В 1927 г. сотрудники Хвалын ского музея обнаружили на Хорошевском острове (Волга) сильно фоссифилизированную крышку человеческого черепа. Находка сделана на поверхности. Не исключалась возможность связи с комплексом мамонтовой фауны. Характер фрагмента не оставляет сомнения в принадлежности хвалынской находки к типу современного человека, однако некоторые ее черты уклоняются в сторону неандертальских форм (Гремяцкий, 1952).

Сходненская черепная крышка. Она была найдена в 1936 г. при рытье котлована на канале Москва-Волга. Череп залегал в галечном аллювии поймы р. Сходни на глубине 4 м. В вышележащих слоях этой же террасы представлены мускусный овцебык (Ovibos moschatus), северный олень (Rangifer tarandus) и первобытный бык (Bos taurus). Древность черепа определяется позднеледниковьем. Кроме того, как отмечает О.Н. Бадер, кости животных фоссилизированы слабее, чем череп человека.

Одно обстоятельство усложнило датировку черепа. На его наружной поверхности обнаружился слабо рельефный рисунок, напоминающий ткань частой и тонкой сетки. На ископаемых черепах такой " рисунок" встречен впервые. Конечно, допустить существование ткачества в позднем палеолите невозможно. Однако О.Н. Бадер (1952) считает, что есть серьезные основания допустить в эту эпоху развитие техники плетения. Он приводит ряд убедительных сравнительно-этнографических и археологических данных о законности такого допущения. Таким образом, вывод о том, что сетчатый рисунок на поверхности черепа является отображением находившегося на черепе покрова, напоминавшего ткань, вполне совместим с датировкой черепа концом ледникового времени.

Сходненская крышка по М.А. Гремяцкому бесспорно принадлежала неоантропу, но в некоторых отношениях уклонялась в небольшой степени к неандертальцам.

Фрагменты черепов из района Днепропетровска. На левом берегу Днепра между Запорожьем и Днепропетровском А.В. Бодянским в 1947 г. были обнаружены костные остатки двух фрагментов черепов человека, залегавших между красно-бурыми глинами и лессом в сизовато-сером озерно-аллювиальном суглинке. Один из черепов находился в самом слое, другой сразу под ним на поверхности склона обрыва. Были найдены кремневые отщепы и орудия позднемустьерского типа. В 1948 г. ниже по течению реки метров на 400 от этого места вновь нашли кости человека - свод черепной крышки (№ 3) и фрагмент лобной кости (№ 4). Были обнаружены и следы парного захоронения.В. Н. Даниленко счел возможным все находки отнести к эпипалеолиту и выразил сомнение в их

одновременности с мустьерскими орудиями. Таким образом, древность днепропетровских фрагментов не может считаться точно установленной.

Подробное изучение их морфологии Т.С. Кондукторов ой привело к следующим выводам. Фрагменты 1 и 2 принадлежат взрослым мужчинам. Они несомненно не неандертальцы, но по многим признакам у них наблюдается сдвиг в " неандертальском направлении" . Свод черепа (№ 3) сходен с фрагментами Nin 2, хотя его " неандерталоидность" несколько ослаблена. На женском фрагменте (№ 4) черты, сближающие его с неандертальцами, ещё слабее (Кондукторова, 1952).

Бедренная кость из Романкова. На строительстве Днепродзержинской ГЭС в 1957 г.Н. Н. Карлов открыл палеолитическую стоянку, на которой С.К. Накельский обнаружил левую бедренную кость человека, сильно фоссилизированную и покрытую блестящей черной коркой (" пустынным лаком" ). Она возникла по мнению авторов находки, в тонком, менее 1 мм поверхностном слое как результат отложения железисто-марганцевых соединений в условиях очень сухого и холодного климата приледниковой зоны.

Авторы считают, что бедренная кость человека была одновременно с остатками фауны из мамонта (ранний тип), трогонтериевого слона, шерстистого носорога, пещерного медведя, пещерного льва, пещерной гиены, благородного оленя и др. Орудия относят к позднему мустье.

М.А. Гремяцкий, который из 18 диагностических признаков, позволяющих отличить неандертальские бедренные кости от современных, отметил на романковском бедре 6 неандертальских признаков, два промежуточных и 10 характерных для неоантропа.Е. Н. Хрисанфова, более подробно изучившая этот объект, пришла к следующим выводам: бедренная кость принадлежала человеку довольно высокого роста (примерно 171 см) и по многим особенностям может быть включена в круг палеоантропов в широком смысле. Одним из важных показателей ее сходства с древними людьми следует считать очень большую толщину компакты, главным образом задней стенки и боковой стенки диафиза, с чем связано относительное сужение медуллярного канала.

С палеоантропами романковскую находку сближает и массивность диафиза и верхнего эпифиза, отсутствие межвертельной и гребешковой линий и некоторые другие особенности. В то же время от типичных европейских неандертальцев ее отличают: высокий рост, отсутствие резкого изгиба диафиза, крайняя платимерия (68, 4), очень умеренное развитие наружного мыщелка. Можно говорить о некотором сходстве романковского человека с отдельными индивидами из пещеры Схул. Особенно ясно это видно при сопоставлении со скелетом Схул IX.Е. Н. Хрисанфова (1965) не исключает, что романковский человек был одним из представителей " древней" группы палеоантропов, включающей Крапину и Эрингсдорф и другие нетипичные неандертальские формы, в том числе некоторых палеоантропов Палестины, развивавшихся в " сапиентном" направлении.

Находки Азиатской части СССР. В верхних слоях Мачайской пещеры на юге Узбекской ССР в 1942 г.Г. В. Парфенов обнаружил два человеческих черепа (без лицевого отдела) вместе с предметами материальной культуры переходного типа от верхнего палеолита к мезолиту. Материалы по этим находкам не были опубликованы. Сохранились лишь устные сообщения В.В. Гинзбурга и М.М. Герасимова, которые отметили после визуального ознакомления с черепами, что у них ясно выраженный европеоидный долихокранный тип.

Выдающийся интерес представляют найденные на Самаркандском верхнепалеолитическом поселении Д.Н. Левом две нижние челюсти человека (рис. 69). Они характеризуются отчетливо выступающим подбородком, грацильным строением, небольшими размерами, позволившими сначала предполагать их принадлежность женщинам, а малая стертость зубов говорит о сравнительно молодом их возрасте. Замечательная их особенность - отсутствие третьих (задних) коренных зубов, без всяких следов их прорезывания или выпадения.

Т.А. Трофимова и В.В. Гинзбург (1972) допускают принадлежность их к средиземноморскому типу. В более детальном исследовании В.В. Гинзбург и И.И. Гохман сообщили о чертах сходства и различия между обеими челюстями. Эти исследования позволили с полным основанием отнести самаркандских людей к виду Homo sapiens. Хорошее развитие подбородочного выступа, одиночных подбородочных отверстий (foramen mentale), небольшой по площади коронки зубов так же подтвердили их большую близость к современным людям. Древними чертами авторы считают некоторую сглаженность рельефа в сочетании с низкой, слабонаклонной и широкой восходящей ветвью на челюсти I. Они не считают возможным с полной определенностью приписать обе челюсти женщинам и даже склоняются к допущению, что челюсть II принадлежала мужчине 35-40 лет. Челюсть II заметно крупнее и более массивная.

Стоянка Афонтова гора (долина Енисея). При кратковременном обследовании Афонтовой горы, произведенном участниками XVII Международного геологического конгресса (в августе 1937 г.), экскурсанты под руководством В.И. Громова осмотрели культурный слой стоянки, находящейся на окраине Красноярска. Члену французской делегации Ж. Фромаже посчастливилось извлечь непосредственно из нижнего горизонта культурного слоя фрагмент человеческого черепа (нижний отдел лобной кости с небольшой частью прилегающего к ней участка лицевого скелета). Он был тщательно изучен Г.Ф. Дебецом. Оказалось, что переносье совершенно плоское. Малая толщина костей и другие особенности привели к предположению, что кость принадлежала молодому субъекту. Поэтому сравнительные данные Г.Ф. Дебец привлек путем измерения черепов молодых индивидов - чукчей и осетин. Оказалось, что высота переносья на уровне верхней ширины на афонтовском фрагменте равна очень малой величине. Таким образом, резкая уплощенность переносья уже существовала в позднем палеолите Центральной Сибири. Этот факт интересен для решения проблемы древности формирования одной из самых характерных черт монгольской расы.

Общие соображения о неоантропе на территории СССР. Несмотря на то что число находок костных остатков очень невелико, они дают основание для предварительных выводов, касающихся позднего палеолита. Можно считать доказанным появление неоантропа в Европе и в Передней Азии в позднемустьерское время. В самом же начале позднего палеолита палеоантроп нигде не был обнаружен. Можно далее отметить и отсутствие ясно выраженного " кроманьонского" типа на заре позднего палеолита (КомбКапелль, глубокий слой в Гроте Детей, т.е. так называемые " негроиды Гримальди" , Маркина гора. Трудно, однако, говорить о большом морфологическом сходстве этих форм, хотя всем им присуще сочетание некоторых кроманьонских признаков с чертами какой-то экваториальной расы. В более позднее время (20-25 тыс. лет назад) картина несколько иная. На Западе это варианты кроманьонского типа, хотя и довольно отличные друг от друга.

В Восточной Европе бросается в глаза сходство удаленных друг от друга форм по целому комплексу признаков (Сунгирь и Чжоу-Коудянь) и, конечно, еще большее сходство в пределах Центральной и Восточной Европы (Костенки XV, Сунгирь, Пржедмость III). Даже нижние челюсти из Самаркандской стоянки сходны с чехословацкой находкой в Долни Вестонице III.

Хотя большое число костных остатков архаического облика точно не датированы, это не позволяет оставлять их без внимания. Прежде всего они неоднократно истолковывались как доказательства родственной связи человека современного вида и палеоантропа и, тем самым оправданности стадиальной теории эволюции человека и на последнем ее этапе (Гремяцкий).О. Н. Бадер же не исключал возможности смешения палеоантропов, отступавших с севера к югу, с местными аборигенами.

Афонтовский лобный фрагмент был в некоторой степени неожиданностью своим резко выраженным монгольским обликом. Еще со времени Канта многие предполагали, что индейцы Америки - это представители " становившейся" монгольской расы, т.е. расы, у которой в позднем палеолите еще не сформировались все характерные для нее черты. Отсюда делался вывод, что предки индейцев на территории Азии не были столь же плосколицыми, как современные монголоиды, и обладали более резко выступающими носами.

Череп с Афонтовой горы не подтвердил это предположение. Правда, еще не доказано, что заселение Америки предками индейцев шло из бассейна Енисея. Конечно, с помощью одного единственного детского осколка лобной кости невозможно разрешить этот вопрос.

Из сжатого обзора легко убедиться, что некоторые вопросы, важные для проблемы происхождения человека современного вида, могут быть освещены с помощью антропологического материала нашей страны Мы познакомились с очень ранними и с поздними представителями ископаемого неоантропа на территории СССР, с их вариациями, с промежуточными (а может быть, и переходными) формами между палеоантропами и неоантропами.

Сопоставления отечественных находок с западноевропейскими и восточноазиатскими предостерегают от недооценки миграций в позднем палеолите.