Древние люди (палеоантропы) (В.М. Харитонов, В.П. Якимов)
Палеоантропы - одна из четырех основных стадий в эволюции человека (Рогинский, 1977). Она представлена большим числом находок в Старом Свете. Костные остатки палеоантропов найдены более чем в 40 местонахождениях и принадлежат более чем 100 индивидам. Для поздних европейских палеоантропов (неандертальцев) характерны следующие морфологические особенности: 1) мощный надглазничный валик и сильно покатый лоб, 2) затылочный отдел, сплющенный сверху вниз, 3) горизонтально расположенный верхний край чешуи височной кости, 4) несколько притуплённый сосцевидный отросток, 5) плоские и скошенные назад скуловые кости, 6) верхние челюсти без Клыковых ямок. характерных для людей современного типа, 7) массивная нижняя челюсть без подбородочного выступа, 8) вместимость мозговой коробки черепа, не уступающая по величине современному человеку.
Неандертальцы Западной Европы были небольшого роста (155-165 см для мужчин). Крупная голова неандертальцев сидела на позвоночном столбе со слабо выраженными изгибами, вертикально стоящими, сильно развитыми остистыми отростками. Для длинных костей характерны крупные абсолютные размеры и массивность эпифизов, для диафизов - также массивность и изгиб. Ребра неандертальцев крупных размеров были массивны, в сечении треугольные. Ключицы очень длинные и грацильные. Лопатка короткая и широкая. Туловище короткое. Относительная величина верхней конечности невелика. Плечо длиннее предплечья. Плечевая кость обладает тенденцией к округленности сечения в середине диафиза. Кость неандертальцев широкая и мощная. Форма запястно-пястных суставов свидетельствует об отсутствии способности пальцев неандертальцев совершать разнообразные движения.
Для таза отмечена следующая примитивная особенность - сравнительно узкое отверстие входа в малый таз. Бедренная кость характеризуется наличием третьего вертела, слабым развитием шероховатой линии и пилястра, голень относительно короткая, кости стопы массивные, их форма и взаимоотношения могут свидетельствовать о неуклюжей походке неандертальцев. Правда, существовавшие до недавнего времени представления о ходьбе неандертальца, сутулящегося, с полусогнутыми коленями и наклоненной головой, сейчас не разделяются исследователями, так как в основе их лежали факты, полученные при неточной реконструкции скелета пожилого индивида из Ла-Шапелль-о-Сен, страдавшего артритом. Передвижение неандертальца, возможно, было неотличимо от нашего. Массивность присуща всему скелету неандертальца. В заключении можно утверждать, что по общему строению скелет неандертальца ближе к типу современного человека, чем его череп.
Зубы неандертальцев отличаются большими размерами, зубная полость - велика, жевательная поверхность изборождена. Промежутки между зубами отсутствуют, клыки не превышают по высоте ряд других зубов. На верхних молярах по четыре бугорка, на нижних - по пяти. Явления кариеса для зубов неандертальцев не отмечено. Стирание коронки происходило интенсивнее при пережевывании твердой пищи, чем у современного человека (Нестурх). Потомки архантропов-палеоантропы во всех отношениях представляют продолжение эволюционного развития гоминид в пределах стадии " формировавшихся людей" , определенной Ф. Энгельсом, физическое и социальное развитие которых привело к появлению " готового человека" - Homo sapiens.
Вопрос о происхождении неандертальской группы сложен. На роль предковой для палеоантропов формы претендует, по мнению К. Куна, гейдельбергский гоминид. Это мнение оспаривает В.П. Алексеев (1966), предпочитающий проводить генетическую связь к неандертальцам от раннеплейстоценовых форм, в общем морфологически близким к синантропам. Не следует упрощенно представлять себе переходы из одной стадиальной группы в другую. Элементарная формула " палеоантропы произошли от архантропов" , как замечает В.В. Бунак (1966), не может удовлетворить современного исследователя. Соотношение этих типов ископаемых гоминид сложнее. Факты говорят за то, что палеоантропы и архантропы частично существовали одновременно и не различались по типу культуры, точно так же как палеоантропы и неоантропы.
Морфологический прогресс при переходе от архантропов к палеоантропам проявляется главным образом в развитии головного мозга - в увеличении его объема и в перестройке коры, что выражается в преимущественном разрастании отдельных ее участков. Наиболее интенсивно продолжают развиваться области, функционально связанные с процессами познания свойств предметов, с динамическими действиями рук, т.е. с различными сторонами трудовой деятельности. Доказательством дальнейшего развития речи служит увеличение площадей участков в нижней части лобной доли, что отмечается на эндокранах палеоантропов (В.В. Бунак, В.И. Кочеткова, Ю.Г. Шевченко и др.). Наблюдается заметная перестройка в периферических органах речи как, например, в нижней челюсти.
О возросших морфофизиологических возможностях палеоантропов говорит факт изготовления ими сложных орудий (из двух составных частей, например). Это свидетельствует и об очень высоком уровне ассоциативной деятельности палеоантропов. Можно говорить о наличии у них большой ловкости и точности, о сбалансированности походки и о хорошей координации движений. Высокое развитие производственной деятельности и усложнение социальной структуры палеоантропов способствовали обитанию в областях с различными природными условиями.
Факторы эволюции палеоантропов те же, что и в процессе трансформации архантропов, но при этом очень важно, что усложнившиеся формы труда, а отсюда укрепившиеся общественные связи еще в большей степени ограничивали сферу действия естественного отбора, хотя последний, несомненно, оставался существенным фактором видовой эволюции человека (М.И. Урысон). Исследование скелетных остатков палеоантропов обнаруживает значительную морфологическую вариабельность. которая связана, с одной стороны, с большей длительностью их существования, а с другой - природным разнообразием всей территории их обитания. Можно выделить среди палеоантропов морфологические типы более или менее похожие на современного человека.
Так, по мнению М.А. Гремяцкого, среди палеоантропов могут быть выделены по крайней мере три географические группы: 1) южно-азиатско-африканская, 2) средиземноморская, 3) европейская (поздние находки). Не все перечисленные группы послужили исходным типом для рас современного человечества. Существует точка зрения, согласно которой европейская группа приняла участие в образовании современных рас только путем метисации.
Наличие существенных морфологических отличий между палеоантропами и неоантропами было истолковано рядом исследователей (М. Буль, А. Кизс и др.) как доказательство большой генетической удаленности их друг от друга. Неандертальцы стали рассматриваться не как возможные предки Homo sapiens, а как боковые специализированные ветви, вымершие или истребленные в процессе межвидовой борьбы с человеком современного вида, физически и интеллектуально более совершенным.
Степень сходства (несходства) питекантропов, неандертальцев и людей современного типа оценивается исследователями по-разному. Одни сближают неандертальцев с людьми современного типа, противопоставляя их питекантропам (А. Валлуа). Так, Г.Ф. Дебец предложил отнести группу неандертальцев к питекантропам, объединив их. Третья группа авторов приравнивает отличие архантропов, палеоантропов и неоантропов (А. Кизс, Т. Мак-Коун, М.Ф. Нестурх).
Рис. 27. Схема филогенетических взаимоотношений палеоантропов (по М.И. Урысону)
С именем А. Грдлички и его работы 1927 г. можно связать появление наиболее аргументированного взгляда на неандертальцев как на предковую фазу, предшествующую появлению Homo sapiens. Морфологическая и культурная преемственность палеоантропа и неоантропа была доказана данными палеоантропологии, археологии и геологии. Взгляды А. Грдлички получили широкую поддержку у советских антропологов.Я. Я. Рогинский (1936 и др.) дал анализ факторов, определивших трансформацию неандерталоидных предков в Homo sapiens.В. П. Якимов (1949) считает, что поздние европейские палеоантропы, жившие в суровых природных условиях, характерных для приледниковой зоны Европы, в силу воздействия факторов среды отклонились от развития в направлении к " сапиенсу" .
Исключение поздних европейских неандертальцев из филогенетического древа современного человека не признается всеми (В.П. Алексеев, Ю.И. Семенов). Этому противоречит закономерный характер перехода от ашельской стадии нижнего палеолита к мустьерской.
Адепты этой точки зрения указывают далее на неабсолютный характер закона необратимости Долло, который мешает представить специализированных в ряде черт " классических" неандертальцев трансформирующимися в неоантропов. Возникло предположение о реальности других вариантов гипотезы о неандертальской фазе в эволюции человека. В этом случае единственным фактором, который определял скорость эволюции гомцнид в конкретных географических регионах, следует считать неодинаковые природные и исторические условия (Рогинский, 1977).
Важно то, что согласно им, предками неоантропов все же были палеоантропы в широком смысле слова. Существен тот факт, что во всех областях (Европа, Африка, Передняя Азия, Индонезия) палеоантропы предшествуют во времени неоантропам. Это доказано геологическими данными. Бесспорно, в пользу гипотезы неандертальской фазы говорят находки промежуточных по типу форм (кармельские палеоантропы), показывающие морфологический переход от палеоантропов к неоантропам. По мнению Я.Я. Рогинского (1977), фактически - популяция горы Кармел является результатом смешения вполне сложившегося современного человека и неандертальца. Другой морфологический аргумент - находки ранних неоантропов, обладающих особенностями (пережиточными) палеоантропов (пример - хвалынская и сходненская черепные крышки в Восточной Европе, подкумская - на Северном Кавказе).
Описанные выше группы палеоантропов в процессе генезиса неоантропа филогенетически, чаще всего соподчиняются следующим образом (рис. 27). Основой для формирования современного человека послужили представители ранней европейской группы (находки из Эрйнгсдорфа), а промежуточной явились палестинские формы. Эти построения у ряда авторов ассоциируются с гипотезой моноцентрического происхождения современного человека.
Киик-Коба. Первый из крымских неандертальцев был открыт Г.А. Бонч-Осмоловским в 1924 году. в районе Симферополя в гроте Киик-Коба. Здесь обнаружены кости посткраниального скелета взрослого индивидуума (кости стопы, голени и кисти) и неполного скелета годовалого ребенка.
Исследование Г.А. Бонч-Осмоловским (1940 и др.) скелета конечностей позволило сформулировать версию, согласно которой кисть и стопа кииккобинского человека в своем развитии отличны от современного человека. Кроме того, строение конечностей крымского неандертальца не согласуется с гипотезой древесной стадии в эволюции обезьяноподобного предка человека. На материале 256 признаков кисти выяснилось, что большинство особенностей у антропоидов отличны от кисти человека в направлении, прямо противоположном кииккобинскому гоминиду. Современный человек по особенностям кисти оказался ближе к антропоидам, чем кииккобинец. Вот некоторые признаки: большая ширина всей кисти и ее отдельных элементов, огромная ширина концевых фаланг, клинообразная форма их, уплощенная форма суставных площадок первого луча в месте сустава первой пястной и большой многоугольной костей, слабая изогнутость всех фаланг.
Исходя из двух посылок: а) неандерталец (кииккобинец - в том числе) является предшественником неоантропа, б) принцип Долло о необратимости эволюции имеет абсолютное значение, Г.А. БончОсмоловский пришел к мнению об отсутствии древесной специализации у предков человека, для локомоции у которых было характерно передвижение на четырех конечностях по скалам и ровной поверхности. Труд же у человека и необходимость приспособления кисти для древесной жизни привели в результате конвергентного развития к сходству в строении кисти современного человека и антропоидов. Правда, ко времени существования кииккобинца его гибкость еще не достигла степени, свойственной современным высшим представителям отряда приматов.
Огромная сила руки кииккобинца не сопровождалась подвижностью руки современного человека. В силу этого доступные ему трудовые операции были очень простыми. Вот что писал Г.А. БончОсмоловский (1941) о руке неандертальца из Киик-Кобы: " Толстая в основании, она клинообразно утончалась к относительно плоским концам пальцев. Мощная мускулатура давала ей колоссальную силу захвата и удара. Захват уже был, но он осуществлялся не так, как у нас. При ограниченной противопоставляемости большого пальца, при необычайной массивности остальных нельзя брать и держать пальцами. Киик-Кобинец не брал, а " сгребал" предмет всей кистью и держал его в кулаке. В этом зажиме была мощь клещей" .
В защиту своей теории указанный автор привлек и данные по изучению онтогении кисти современного человека. В соответствии с биогенетическим законом Геккеля Г.А. Бонч-Осмоловский видел в особенностях морфологии кисти зародыша человека (9 недель, например) черты данного отдела верхней конечности, характерные для предка, человека (лапообразная форма). В качестве примера таких черт приведем: общая форма кисти, относительно большая ширина, удлиненность пятого луча, форма пальцев, слабо выраженная способность к противопоставлению первого пальца. Это делает кисть зародыша человека похожей на кисть кииккобинца (Рогинский, 1977).
В качестве доказательств существования в истории человека кисти с выраженной опорной функцией привлекались и физиологические и медицинские данные. Имеется в виду ослабление или отсутствие противопоставления первого луча при поражениях центральной нервной системы и наличие этой особенности при функционировании кисти у маленьких детей.
При исследовании стопы неандертальца из Киик-Кобы выяснилось, что из 63 признаков скелета стопы - 26 сходны с типичными для современного человека, 25 уклоняются в направлении антропоморфных обезьян и лишь 12 отличны от антропоидов больше чем от современного человека. Несмотря на это, Бонч-Осмоловский (1954) не посчитал возможным отнести кииккобинца к промежуточному звену между антропоидами и современным человеком.
С.А. Семенов (1950) приводит предполагаемые Г.А. БончОсмоловским следующие двигательные способности кисти кииккобинца: а) разведение пальцев в стороны, б) боковые повороты кисти вправо и влево, в) слаборазвитое ладонно-тыльное сгибание кисти, а главное, очень ограниченную способность большого пальца к движению. Но, замечает С.А. Семенов, кисть человека из Киик-Кобы по форме и величине составных частей (пястных костей и фаланг) не отличается от современного типа и по длине большого пальца также. Он согласен с фактом существования двух существенных отличий: а) простой, полуцилиндрической формой сустава первой пястной кости, лежащей на трапеции (большой, многогранной) запястья, б) сильно развитых в ширину концевых фаланг пальцев. При этом седловидная форма сустава необходима лишь в момент крайнего напряжения большого пальца, и он не определяет полностью возможностей движения первого луча, так как выходит из своего ложа во время усилия.
Наконец, все же имеются существенные признаки в строении, говорящие о способности большого пальца кииккобинца к противопоставлению. Наконец, С.А. Семенов замечает (как и другие авторы), что существует большая изменчивость пястно-запястного суставного устройства. Расширенные концевые фаланги отличают не только неандертальца Киик-Кобы но и других неандертальцев, являясь чертой приспособления к опорной функции.
Относительно недавно в антропологический анализ был введен ребенок Киик-Коба II. Чехословацкий исследователь Э. Влчек реконструировал несколько длинных костей, левую бедренную кость и правую лопатку. Были также выделены отдельные кости пальцев руки и ноги, относительно хорошо сохранившиеся позвонки и ребра.
Исключительный интерес представляет работа по восстановлению пропорций длинных костей неандертальского ребенка Киик-Коба II, возраст которого оценен Э. Влчеком в 5-7-месяцев. Оказывается, что в случае одинаковой длины бедренной кости с костью современного ребенка голень кииккобинца короче на 7%, а длина предплечья на 10% больше. Следовательно, мы можем считать, что при одинаковой длине бедренной кости рост неандертальских детей должен быть меньше. Кости кииккобинского ребенка производят впечатление более массивных, особенно диафизы. Морфология позвонков скелета из Киик-Кобы не несет отличий от современного типа. Однако выявлено своеобразие строения ребер (через отличие формы их сечения). Как и у взрослого неандертальца, диафизы лучевой, локтевой и бедренной костей искривлены. Лопатка обладает своеобразной формой суставной впадины и суставной поверхности плечевого отростка, отличаясь большей массивностью, чем у современного ребенка такого же возраста.
Влчек (1974) отмечает ряд структурных отличий от современного типа в строении лучевой, локтевой и бедренной костей, а также ребер и лопатки.
Рис. 28. Реконструкция мальчика-неандертальца из грота Тешик-Таш (по М.М. Герасимову)
Тешик-Таш. В 1938 году молодая особь палеоантропа была найдена А.П. Окладниковым при раскопках грота Тешик-Таш близ г. Байсуна, на юге Узбекистана. Возраст ребенка, которому принадлежит не совсем полный скелет, оценивается в 8-9 лет. Реставрация черепа и реконструкция внешнего облика мальчика из ТешикТаши осуществлены М.М. Герасимовым (рис. 28). Первое исследование черепа Тешик-Таш провел Г.Ф. Дебец (1940). Им было обращено внимание, в частности, на очень большую величину мозговой полости черепа - 1490 см3. Пересчет на предполагаемую величину у взрослого неандертальца дал возможность предположить, что палеоантроп из Тешик-Таша был бы неотличим от палеоантропа из Ла-Шапелль-о-Сен (1600 см3).В. В. Бунак (1951), исследуя эндокран ребенка из Тешик-Таша, отметил особенности, переходные по характеру своему от типа мозга неандертальца к человеку современному.
С.И. Успенским (1969) на основании данных по етереоморфологии эндокрана палеоантропа из Тешик-Таша и других гоминид удалось показать, что первый может быть сближен с неоантропами " ранне-средней поры верхнего палеолита" . По мнению данного автора, это в совокупности с археологической характеристикой Тешик-Таша позволяет отнести его к переходной " неандерталосапиентной" группе гоминид. Несмотря на сравнительно ранний возраст, череп из Тешик-Таша обладает уже заметным сплошным надглазничным валиком. Характерно отсутствие подбородочного выступа нижней челюсти, что также отличает палеоантропа из Тешик-Таша от современного человека.
М.А. Гремяцким (1949) отмечен узкополостной тип зубов у этого неандертальского ребенка. Этот признак делает Тешик-Таш похожим на современного человека. Визуальный анализ черепа из Тешик-Таш дал следующие результаты: отмечена большая толщина стенок черепа (в 1, 5 раза больше средних размеров у современных детей того же возраста), сильное развитие надглазничного валика, затылочный валик в зачаточном состоянии, " шиньонообразный" по форме затылок, слабое выступание лобных и теменных бугров, низкое положение чешуйчатого шва, малые по размерам сосцевидные отростки, большая ширина межглазничного пространства, крупные размеры глазниц, отсутствие Клыковых ямок,. большая ширина носового отверстия, массивные, уплощенные и косые по положению скуловые кости, мощное развитие венечного отростка, отсутствие подбородочного выступа (Гремяцкий, 1949).
Н.А. Синельников и М.А. Гремяцкий (1949) пишут о следующих особенностях костей посткраниального скелета. Атлант сходен с типом этого позвонка у Ла-Шапелль по форме верхних суставных площадок, уплощенных и гладко переходящих в заднюю дугу, а строение ключицы близко к современному типу. В строении ребер есть неандерталоидные особенности: сильновыраженный рельеф на нижней поверхности. В отличие от современного типа плечевая кость характеризуется уплощенностью с боков. Бедренная кость равномерно округлая в сечении, что несвойственно современным детям. Пилястр отсутствует. Костям скелета из Тешик-Таша свойственна относительная массивность. Авторы считают, что молодой возраст является причиной несильновыраженных неандертальских особенностей.
Г.Ф. Дебец (1947) выступил против точки зрения о промежуточности положения Тешик-Таш между палеоантропами и неоантропами. Он относил тешикташца к типичным неандертальцам, пример которых являют " классические" европейские палеоантропы. Их сходство, выражающееся в своеобразном сочетании прогрессивных и очень примитивных черт, объясняется единством происхождения и мустьерских людей Узбекистана и Западной Европы. Среди выделяемых Г.Ф. Дебецом признаков кроме перечисленных в кранио-скопическом разделе (анализ М.А. Гремяцкого) фигурируют: низкая теменная крышка, сильный наклон лба, большие размеры зубов. Добавим, что Г.Ф. Дебец позднее относил человека Тешик-Таш к группе палеоантропов типа палестинских (переходных). Наконец, укажем, что В.П. Алексеев считает, что тешикташец сочетает признаки, не отличающиеся от черепов Схул (высота черепной коробки, наклон лобной кости), а по размерам лицевой части и их соотношениям сближается с европейской группой, а также с шани-дарским и амудским вариантами. Последние два он объединяет с Тешик-Таш в " переходную" европейско-переднеазиатскуюгруппу.
Заскалъная. В результате раскопок 1969-1973 годов, проведенных под руководством Ю.Г. Колосова в районе скалы Ак-Кая близ Белогорска, на стоянках Заскальная V и Заскальная VI были
найдены костные остатки трех индивидуумов неандертальского типа. геолого-геоморфологическая и археологическая характеристика этих стоянок будут даны позже. На стоянке Заскальная V был найден фрагмент затылочной кости взрослой особи, а в Заскальной VI-обломок нижней челюсти с тремя зубами и 14 отдельных зубов одного ребенка, несколько фаланг пальцев руки - другого, меньшего по возрасту. Анализ фрагмента затылочной кости позволил Е.И. Даниловой (1979) предположить, что она принадлежит женской особи палеоантропа возраста примерно 25 лет. Автор описания отмечает сочетание некоторых примитивных особенностей, черт специализации и ряда черт сходства с современным человеком.Е. И. Данилова видит близость находки к кругу европейских неандертальцев, но отмечает " выраженную сапиентность" в сравнении с " классическими" неандертальцами (пример - слабая выраженность затылочного валика). Последняя черта связана, видимо, с небольшими размерами лицевого скелета. Реконструкция нижней челюсти ребёнка-неандертальца из Заскальной VI осуществлена М.Н. Елистратовой.
Морфология тела нижней челюсти - отсутствие подбородочного выступа и специфическая для неандертальцев уплощенность клыково-резцового отдела, расположенного фронтально, говорит о принадлежности найденной нижней челюсти палеоантропу. Форма и строение восходящей ветви также отличаются от типичных для современного человека. Добавим к этому сравнительную величину венечного и сочленовного отростков, глубину вырезки между ними. Такие очертания нижней челюсти сближают ребенка из стоянки Заскальная VI с неандертальским ребенком из Тешик-Таш. Зубы ребенка из Заскальной VI по специфическому рисунку рельефа коронки, пропорциям их частей, общей форме коронок близки к зубам других неандертальцев.
Относительные размеры моляров в ряду первого, второго и третьего моляров отличаются по ряду размеров от современного варианта. Величину полости второго моляра можно классифицировать как тавродонтную (Колосов, Харитонов, Якимов, 1974).
На основании данных о смене молочных зубов постоянными у современных детей аналогичного возраста можно предположить, что одонтологический (" зубной" ) возраст ребенка из Заскальной VI более соответствует современному в 10-12 лет.
Интересно отметить известное различие Заскальной VI и Тешик-Таш в порядке прорезывания отдельных зубов.
Сравнительный анализ строения нижней челюсти Тешик-Таш и Заскальной VI показал на наличие значительного отклонения у обоих мустьерских детей сочленовных отростков восходящей ветви наружу. Этот признак еще раз подчеркивает принадлежность крымской находки к кругу неандертальских форм человека. Тело нижней челюсти у ребенка из Заскальной VI менее массивно и имеет меньшие размеры, чем у мальчика из Тешик-Таш. Это является дополнительным свидетельством того, что в Крыму найдены костные остатки неандертальской девочки.
Наконец, у нижней челюсти из Заскальной - одиночное подбородочное отверстие как у современного человека. Вспомним, что у мальчика из Тешик-Таш на левой половине тела нижней челюсти - двойное отверстие (Колосов, Харитонов, Якимов, 1974).
Мы уже писали, что на той же стоянке - Заскальная VI в 1973 году были найдены костные остатки еще одного неандертальского ребенка, но более молодого. Имеются в виду фрагменты костей рук и ног, ребер, остатки позвонков. Наиболее примечателен полный набор костей кисти рук. Кости этого ребенка еще не исследованы полностью. Однако чехословацкому антропологу Э. Влчеку (1976) была предоставлена возможность изучить 1 пястную кость кисти. По некоторым признакам этой кости ребенок из Заскальной VI оказывается сходным со взрослой и детской особями неандертальцев из стоянки Киик-Коба. Или это две различные группы морфологически близкие, или же одна и та же орда неандертальцев, обитавшая то в одном, то в другом убежищах, удаленных друг от друга приблизительно на 20 км, но расположенных в долинах разных рек. Судя по многочисленности стоянок у Ак-Кая, это место было центральным по отношению к другим. расположенным поблизости стоянкам. Фаунистическое и культурное окружение находок неандертальцев в Киик-Кобе и Заскальной близко по своим особенностям (Якимов).
Находки костей кисти неандертальцев в крымских местонахождениях дали возможность Э. Влчеку создать определенный возрастной неандертальский ряд. Он составлен из 6-8-месячного младенца Киик-Коба Д ребенка 5 лет из Заскальной VI и взрослого неандертальца Киик-Коба I.
Э. Влчек изучил особенности первой пястной кости в данном возрастном интервале у неандертальцев Крыма. Выяснилось, в частности, что морфологически указанная группа связана с более ранней популяцией мустьеро-леваллуазского круга Ближнего Востока (Табун, Амуд). Этим формам противопоставлены Э. Влчеком группы типа Схул и типа Шапелль. Скелетный материал неандертальцев Крыма разных возрастов позволил представить изменение формы и топографии двух коротких мышц большого пальца на заключительном отрезке процесса гоминизации. В связи с этим функция противопоставления большого пальца добавляется к функции приведения его. По мнению этого автора, большой палец у кииккобинца находился в более дорзальном положении, что несколько ограничивало его противопоставление.
Сакажиа. В 1974 году костные остатки палеоантропа были найдены в пещерной стоянке Сакажиа (Западная Грузия). Они представлены обломком верхней челюсти с зубами (Л.К. Габуния, М.Г. Ниорадзе, А.К. Векуа). По степени стертости зубов авторы находки и описания предположительно относят фрагмент молодому индивиду - не старше 25-30 лет. Отмечается почти полное отсутствие следов собачьей ямки на верхней челюсти. Ширина неба меньше, видимо, чем у большинства европейских неандертальцев. Отчетливо видны предносовые ямки, грушевидное отверстие - неширокое. Альвеолярный прогнатизм мустьерского человека из Сакажиа, можно предположить, выражен очень сильно. Близкая по форме к параболической, альвеолярная дуга также позволяет говорить об их сходстве с палестинскими палеоантропами. Высокий свод неба, почти плоская передняя поверхность альвеолярного отдела также делают сакажийского мустьерца похожим на неандертальцев, от которых отличает его относительно узкий нос, как у неоантропов, некоторых палестинских палеоантропов. Размеры зубов, в общем, крупные. Так, величина и массивность клыка и первого моляра у сакажийца больше, чем у юноши из Ле Мустье, а премоляры - относительно мелкие. Отмечены у грузинского мустьерца также такие особенности зубов, как высокая степень слияния корней и тавродонтизм. К этому можно добавить целый ряд одонтоглифических особенностей первого и второго нижних моляров.
Рожок. Коренной зуб палеоантропа найден на стоянке Рожок в Приазовье, на северном побережье Таганрогского залива, в 45 км к западу от Таганрога. Стоянка исследовалась Н.Д. Прасловым. Зуб был извлечен из мустьерского слоя, который, вероятно, принадлежит к одному из ранних интерстадиалов внутри вюрма. По мнению Н.Д. Праслова, морфология зуба отличается преобладанием сапиентных признаков, соседствующих с примитивными особенностями.
Джручула. В пещерной стоянке Джручула (Чиатурский район, Западная Грузия) при раскопках были обнаружены два культурных слоя. Во втором из них в скоплении орудий труда и обломков обожженных костей животных был открыт коренной зуб человека, культурное окружение классифицируется как позднее мустье.
Зуб принадлежал взрослому человеку. Это - правый верхний первый моляр. Исследователи (Габуния, Тушабрамишвили, Векуа) отмечают его значительную величину. По величине, рельефу коронки, строению корней, ширине полости зуб из Джручулы сходен с зубами неандертальцев и, по мнению авторов, особенно близок к зубам палеоантропов Передней Азии.
К мустьерскому времени относятся и находки в Староселье и Ахштырской пещере, обсуждаемые в главе VI, посвященной ископаемому человеку современного типа.
Стадиальное положение палеоантропов территории ссср
Видимо, можно говорить о морфологическом сходстве тешикташского ребенка с поздними европейскими палеоантропами. Малая полость пульпы зубов и некоторые прогрессивные черты строения мозга (В.В. Бунак), правда, противоречат этой точке зрения. " Сапиентность" в структуре черепа и отсутствие многих черт специализации, по мнению ряда авторов, позволяют очертить круг палеоантропов Передней Азии (типа Табун, Шанидар, Вади эль-Амуд), куда относится и Тешик-Таш.
Определенное положение ребенка из Заскальной VI в кругу палеоантропов будет возможно представить себе после будущего подробного морфологического и метрического анализа остеологических и одонтологических особенностей тела нижней челюсти и зубов. Приведенные выше черты сходства и различия морфологии Тешик-Таш и Заскальной оценить довольно трудно в связи с возможностью проявления индивидуальной изменчивости или половых различий. Важен тот факт, что существуют черты сходства в морфологии указанных неандертальских детей - значительное отклонение сочленовных отростков восходящей ветви наружу, соотношение бикондилярного и бигониального размеров, значительная глубина вырезки между высокими венечным и сочленовным отростками. Кстати, последний признак сближает Тешик-Таш и Заскальную с некоторыми палеоантропами Европы и отличает их от переднеазиатских (Хауа Фгеах I и II, Ксар Акил, Табун I, Схул IV и др.) (Колосов, Харитонов, Якимов, 1974).
Очень сложным является вопрос о месте кииккобинского человека внутри своей стадиальной группы. Эта трудность связана, конечно, в первую очередь с отсутствием черепа. Поэтому нам кажется, что уместнее говорить об оценке филогенетического положения кииккобинского гоминида. Наряду с этим нельзя не отметить мнение, согласно которому структурные особенности кисти и стопы кииккобинца позволяют считать его " типичным представителем классического варианта палеоантропов Европы" (В.П. Якимов, В.П. Алексеев, С.А. Семенов).
Сочетание неандертальских особенностей у сакажийского палеоантропа с чертами морфологии, свойственных ранним неоантропам и некоторым палестинским палеоантропам, и своеобразными признаками - дают возможность авторам его описания говорить о некоторой обособленности в положении грузинского мустьерца.Л. К. Габуния и др. не исключают возможности, что сакажиец представляет параллельную палестинцам ветвь развития палеоантропов.
Происхождение современного человека и заселение им территории Европы можно связать, как мы уже писали, с более древними (чем поздние западноевропейские палеоантропы), но более " сапиентными" по многим чертам палеоантропами Передней Азии (Схул, Кафзех и др.). Можно предполагать, что на некоторых территориях ранние формы современного человека при своем расселении могли смешиваться с обитавшими там группами неандертальцев, в том числе и с " классическими" их представителями.
Присутствие в Крыму неандертальцев, близких к " классическим" , в то же время нахождение в мустьерских стоянках Крыма, Северного Кавказа костных остатков людей " сапиентного" или переходного типа, сходных с переднеазиатскими палеоантропами, может служить в известной мере подтверждением такого взгляда.
Возможная принадлежность неандертальского ребенка из Тешик-Таш к кругу переднеазиатских форм и возможность сближения с ними (правда, по весьма фрагментарным остаткам) людей, обитавших в мустьерское время в пещерных стоянках Кавказа, также указывает на частичное вхождение некоторых южных территорий (Кавказ, Средняя Азия) нашей страны в прародину современного человека.
Значение находок костных остатков палеоантропов на территории ссср
Значение открытий костных остатков палеоантропов в Крыму, Узбекистане и Грузии помимо находок каменной индустрии исключительно велико прежде всего потому, что они расширили наши представления о территории, заселенной палеоантропами. Они также послужили фундаментом для постановки и решения важнейших вопросов теории антропогенеза и истории первобытного общества. Так, значение находки гоминида в гроте Киик-Коба очень велико. Она расширила представления об изменчивости морфологии палеоантропов. Исследование костей скелета ребенка из пещеры Тешик-Таш важно для правильного решения сложной проблемы происхождения человека современного вида, или неоантропа, и анализа взаимоотношений вида Homo sapiens с неандертальским видом в широком понимании этого термина.
После того как в Средней Азии были обнаружены кости палеоантропа (мы имеем в виду Тешик-Таш), сторонники исключения неандертальского человека из числа предков современного человека оказались в сложном положении. До сих пор считали, что в Азии на довольно обширной территории мог обитать одновременно с палеоантропами независимо от них возникший человек современного типа. Теперь, однако, выяснилось, что тешикташский человек заполняет тот территориальный разрыв между переднеазиатскими и европейскими формами палеоантропов, с одной стороны, и яванскими - с другой, который давал еще возможность выдвигать возражения против существования неандертальской фазы в антропогенезе (В.П. Якимов).
Большая часть особей неандертальского человека, найденных на территории нашей страны, позволяет представить себе некоторые черты биологического детства палеоантропов, отличные от современного человека. Так, М.А. Гремяцким (1949) большая скорость роста нижней челюсти в сочетании с большими ее размерами приравнивалась к диагностическим признакам палеоантропов.