Глава VII. Взаимодействие палеолитического человека и природы (Г.И. Лазуков)

Взаимодействие палеолитического человека и природы

Взаимодействие палеолитического человека и природы

Охота на крупных животных была главным источником существования людей всех эпох палеолита. Они охотились на мамонтов, лошадей, северного оленя, бизона, пещерного медведя и многих других животных, костные остатки которых в изобилии находят на стоянках того времени.

Природная среда непосредственно влияет на условия существования человека. Именно поэтому на всех этапах своего развития человечество зависело и будет зависеть от природной среды. Однако характер зависимости непрерывно менялся. Это происходило и под влиянием изменений природы, и главным образом в связи с развитием человека как биологического и социального существа. Развитие природы и человека шло своими путями, что делает проблему выяснения взаимоотношений между ними чрезвычайно сложной. Приходится анализировать факторы и причины не только природного, но и социального характера. Объясняется это тем, что человек - существо социальное. Социальные факторы по мере усложнения общественных структур играли все более важную роль.

По мере совершенствования социального устройства общества непосредственное влияние природы ослаблялось. Человек постепенно все больше и больше изолировал себя от влияния среды. " Средствами" изоляции служили орудия, огонь, одежда, жилища, коллективная охота, общественные отношения и т.п. Именно это было главной причиной перехода человека из животного царства в царство социальное, сугубо человеческое. Это и обусловило возникновение принципиально иных взаимоотношений между природой и человеком, создав особую социальную среду обитания человека.

Роль опосредствованных взаимоотношений возрастала и человечество становилось менее зависимым от географической среды. Именно менее зависимым, ибо даже в настоящее время человечество, проделавшее с тех пор грандиозный путь социального и технического развития, постоянно ощущает на себе заметное благоприятное и неблагоприятное влияние географической среды. И сейчас степень освоенности различных природных областей и использование их ресурсов в сильной степени предопределяется природными факторами. К тому же человечеству с каждым годом приходится все больше затрачивать средств на освоение неблагоприятных в природном отношении районов, на разработку все более дорогостоящих месторождений полезных ископаемых и, наконец, на борьбу с вредными последствиями воздействия техногенеза на окружающую среду.

Хотя понятия " естественная" и " социальная" среда условные и в известной мере перекрывают друг друга, тем не менее это реально существующие категории. Без их учета невозможно решать проблему взаимодействия природы и человека на протяжении всей истории человечества. Причина в том, что на разных этапах биологического и социального развития и в разных природных областях роли естественной и социальной среды весьма существенно изменялись. Общая направленность состояла в том, что по мере развития зависимость человечества от природной среды уменьшалась, а использование природных ресурсов становилось всё более значительным и разнообразным.

О взаимоотношениях палеолитического человека и природы существует много суждений. Одни исследователи основными причинами развития человека признают природные условия, другие же (и их большинство) природе отводится второстепенная роль, а главными признаются социальные факторы. Для разных эпох палеолита роль природы и социальных сил оценивается по-разному: чем древнее человечество, тем в большей зависимости находилось оно от окружающей среды.

В решении этих вопросов огромное значение имеют труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина. В них показана социальная сущность человека даже на древнейших этапах его развития, дана точная оценка ведущих факторов развития человека и человеческого общества. В разработку этой проблемы вложен и труд антропологов, археологов, философов. геологов. географов и др.

" Решающую роль в развитии первобытной культуры играла не природная среда, а социальные условия, т.е. общественное бытие людей, которое и определяло, в частности, местные особенности культуры в среднем и позднем палеолите" (Рогачев, 1969, с. 185-186). Одним из первых, кто отводил решающую роль в развитии материальной культуры верхнего палеолита социальным факторам, был С.Н. Замятнин (1951).

Неясности в определении геологического возраста культур позднего палеолита - одна из главных причин расхождений в реконструкции палеогеографических обстановок, а следовательно, выяснения влияния природы этого времени на развитие человека и его общественных институтов. Различный уровень материальной культуры и социального устройства заставляют по-разному интерпретировать особенности природных условий культурного слоя. Например, отсутствие или наличие в культурном слое костных остатков того или иного животного еще не является несомненным доказательством различия фауны, ландшафтов и климата. Находимая здесь фауна является результатом охоты и показателем, так сказать, пищевого рациона, а не отражением естественной фауны.

Последняя могла весьма существенно отличаться от фауны из культурных слоев. Фауна из культурных слоев разновозрастных стоянок могла различаться из-за различий способа охоты, уровня материальной культуры и т.п. Уже для этого времени надо различать промысловую и непромысловую фауну. Все это необходимо учитывать при интерпретации фаунистических данных в палеогеографических целях и для выяснения взаимоотношений природы и человека. Из сказанного явствует: культурный слой содержит большую информацию социального и природного характера. Его надо анализировать с учетом и археологического, и геологического возрастов.

Особенно сильное влияние на развитие человечества оказывал климат. Его влияние проявляется не только само по себе (тепло, холодно, сухо или влажно), но и косвенно, через посредство растительности и животного мира - главных объектов собирательства и охоты. И чем древнее человечество, тем больше оно зависело от колебаний климата и его последствий. Иногда главными причинами, тормозящими расселение, могли быть и естественные преграды (высокогорные массивы, проливы, ледники, пустыни). Однако на общем фоне они оказывались второстепенными и локальными.

Именно климат делал благоприятными, неблагоприятными или просто невыносимыми условия существования людей. Причем в одних случаях главной причиной была температура, в других влажность (например, тундры и пустыни). Однако влажностную и температурную компоненты необходимо рассматривать как непременные характеристики климата, от сочетаний которых зависят особенности климатов и ландшафтов. Это надо учитывать и при анализе климатов ледниковых эпох. От соотношения этих факторов зависят размеры ледниковых покровов и особенности ландшафтов.

Климат все время оказывал большое влияние на хозяйственный уклад палеолитических людей. Среди факторов природной среды именно он определял расселение людей. Особенно велико его влияние было до тех пор, пока люди не овладели огнем и не научились строить утепленные жилища, изготовлять одежду. Появление Homo sapiens, совершенствование материальной культуры, создание теплых жилищ, одежды позволило человеку расширить область обитания и проникнуть в приполярные районы, т.е. стать менее зависимым от климата. Без этого человечество не могло бы обитать не только в приполярных, но и в умеренных широтах. Изготовление одежды из шкур животных, вероятно, предшествовало сооружению утепленных жилищ. Древнейшие обитатели юга Русской равнины, оставившие ашельские орудия, в зимнее время не могли обходиться без одежды и, вероятно, каких-то жилых сооружений, а также использовали естественные пещеры, гроты, навесы. Даже в климатический оптимум лихвинского межледниковья (самый теплый период во времена обитания архантропов) зимы были довольно холодными.

Особенно велико в жизни древнего человека было значение огня. Пещера или грот из убежища превращаются в жилище, как только в них появляется огонь (очаг). " Огромный ареал архантропов, - пишет Я.Я. Рогинский (1974, с. 97), - вряд ли можно было бы понять, не учитывая их материальную культуру и огонь" .

Сейчас, когда климат умеренных широт нельзя назвать суровым, трудно допустить существование человека даже в южных районах Русской равнины в зимнее время без жилищ. В северных же районах и летом нельзя обходиться без жилищ. Если даже предположить повышение годовой температуры на несколько градусов, то все равно нужда в жилище не отпадет. Из этого соображения вытекает, что мустьерские и верхнепалеолитические люди строили жилища не обязательно из-за сурового ледникового климата. Их жилища - не доказательство существования в то время оледенения.

В подтверждение суровости климата и безлесности ландшафтов часто приводят факт отсутствия остатков древесного угля и обилие угля костного. Однако и это не может быть доказательством. Так, на ряде стоянок той поры встречается древесный уголь хвойных (пихта, ель, сосна) и лиственных пород, часть из которых довольно теплолюбива (дуб, ясень, липа, боярышник, клен и др.).

Но если даже согласиться на время с тем, что топливом был костный материал, то возникает вопрос: сколько же нужно было костей, чтобы круглый год их жечь, учитывая, что климат был крайне суровый, зимы длительные, а лето короткое и прохладное? При попытке представить такое приходишь к заключению, что для этого не хватило бы костей всех животных. На наш взгляд, правильны соображения А.Н. Рогачева о том, что " огромные скопления костного угля, нагревавшиеся каждый раз при отоплении жилища обычным топливом, аккумулировали тепло и, подобно кирпичным печкам нашего времени, постепенно отдавали его во внутреннее пространство жилища" (1970, с. 69).

Климат и природная обстановка плейстоцена территории СССР были таковы, что даже в межледниковые эпохи зимой длительное время господствовали отрицательные температуры и снежный покров. Это заставляло древних людей сооружать утепленные жилища. Без них люди не могли обитать даже на юге Русской равнины, где и сейчас в декабре, январе и феврале температуры ниже нуля. Вероятно, только на самом юге (Кавказ, Крым, возможно северо-западное Причерноморье и юг Средней Азии) люди могли обходиться без жилищ, но и то при условии существования одежды.

Неумение сооружать жилища было одной из главных причин, ограничивающих проникновение людей нижнего палеолита на территорию Русской равнины. Ангельские местонахождения Предкавказья, Приазовья, бассейна Днестра позволяют говорить, что люди тогда уже могли сооружать жилища. Иначе они не могли бы здесь обитать. Кроме того, надо допустить, что к этому времени человек овладел огнем. Некоторые исследователи именно этим объясняют расширение ареала архантропов. Допускать появление долговременных жилищ только в мустье нам представляется неверным. Тем более неверны утверждения о том, что долговременные жилища появились в верхнем палеолите. Однако в литературе до сих пор широко распространены представления о том, что долговременные жилища - несомненные свидетельства сурового климата, что необходимость в жилищах появилась в верхнем плейстоцене, когда ледниковый климат был особенно суровым. В связи с этим наличие долговременных жилищ в верхнем палеолите считается фактом, подтверждающим суровый климат. На рисунках реконструированных жилищ верхнего палеолита окружающий их ландшафт, как правило, рисуется удивительно безжизненным, почти лишенным растительности. Следуя нашим рассуждениям, мы не можем согласиться с такими реконструкциями ландшафта.

Жилище - одно из главных средств изоляции человека от неблагоприятного воздействия природной среды. Не будь жилищ, не только палеолитический, но и современный человек не мог бы обитать на большей части своего ареала.

Конкретных фактов, которые свидетельствовали бы о наличии одежды в нижнем палеолите, нет, тем не менее элементарная логика подсказывает нам, что простейшая одежда применялась еще на заре человечества. Как было невозможно существовать в ашеле на юге Русской равнины без жилищ, так нельзя было обходиться без одежды. Есть и материальные свидетели, что у людей верхнего палеолита была одежда (стоянка Сунгирь. См. гл. VI). Эта одежда была хорошо приспособлена к защите от зимних морозов.О. Н. Бадер считает, что одежда свидетельствует о постоянном обитании верхнепалеолитических людей в суровом климате приледниковых ландшафтов. По нашему мнению, такой вывод не обязателен, так как необходимость в подобной одежде имеется и у современных обитателей не только арктических, но и умеренных районов. Одежда эвенков, якутов, хантов и других народностей, обитающих в тайге, аналогична той, которая имеется и у жителей тундры. Зимние холода и в тайге, и в тундре почти одинаковы. Основным материалом, из которого они могли изготовлять одежду, были шкуры животных. Глухой тип одежды наиболее прост в изготовлении, к тому же максимально рационален.

Жилища и одежда делали людей значительно менее зависимыми от неблагоприятных превратностей природы. Благодаря им верхнепалеолитические люди проникли даже в арктические районы. Однако основными районами их обитания были все же более южные территории, климат и ландшафты которых были благоприятнее, а растительность и животный мир богаче и разнообразнее.

Приуроченность большинства стоянок к долинам рек - яркое отражение сознательного выбора мест для поселений. В долинах поблизости вода. Именно долинные ландшафты особенно богаты зверем, а реки - рыбой. Здесь водопой и луга, на которых паслись травоядные. Это учитывалось древними людьми, которые, конечно, хорошо знали повадки животных. В долинах богаче и разнообразнее растительность. На склонах долин, на террасах и пойме обычно произрастает много деревьев и кустарников со съедобными плодами и ягодами (яблони, рябина, боярышник, смородина, малина и др.), а также пойменные луга со съедобными травами. Борта речных долин всегда были более сухими в сравнении с окружающими участками и реже заливались дождевыми и талыми снеговыми водами. Эта особенность отмечается практически всеми исследователями для Днестра, Днепра, Дона, Енисея и др. Неоднократный выбор одних и тех же мест для поселения указывает не на случайный, а на сознательный выбор именно этих мест. Однако далеко не все так объясняют приуроченность стоянок к долинам рек и к обширным балкам. Так, И.П. Герасимов и А.А. Величко (1974, с. 14) пишут, что " Не случайно большинство стоянок первобытного человека в этот этап (в эпоху валдайского оледенения - Г. Л.) ютились в ложбинах и балках, где можно было укрыться от ветра и найти хотя бы скудную кустарниковую и древесную растительность для строительства и отопления" .

Наличие долговременных и кратковременных жилищ и лагерей свидетельствует о том, что по крайней мере начиная с мустье люди вели как оседлый, так и кочевой образ жизни. Основной причиной перекочевок была потребность в охотничьей добыче, в связи с этим перекочевки обусловливались главным образом миграциями (сезонными и многолетними) стадных животных. Но были, конечно, и другие причины. Сошлемся хотя бы на интереснейшие факты наличия на некоторых стоянках бассейнов Днепра (Мезин, Кайстрова балка и др.), Дона (Костенки I, Борщево II), а также на ряде западноевропейских стоянок (Польша, Чехословакия, северная Италия, Швейцария, Франция и др.) раковин морских моллюсков, принесенных сюда за сотни километров. Морские раковины, найденные на стоянках Русской равнины, могли быть принесены только из Причерноморья или Приазовья. Некоторые из них могли быть взяты из неогеновых, некоторые из плейстоценовых (карангатских) отложений, а другие, вероятно, собраны на морском пляже. В любом случае эти сборы были сделаны за многие сотни километров от мест поселения или получены путем обмена с обитателями других стоянок.И. Г. Шовкопляс (1965). специально рассмотревший вопрос о характере связей в позднем палеолите, признает " прямые и непосредственные связи" обитателей названных стоянок с районами, где эти раковины имеются (т.е. Приазовьем и Причерноморьем).

О далеких путешествиях людей верхнего палеолита позволяют говорить также и нередкие находки кремня, кварцита, горного хрусталя, янтаря, белемнитов и других горных пород и органических остатков, ближайшие местонахождения которых удалены от стоянок также на сотни километров. Использование столь экзотических предметов для украшений, развитие искусства, которое поражает своим реализмом, изяществом и тонкостью исполнения, " роскошные" погребальные обряды, по которым можно судить о весьма " изысканных" украшениях одежды, и т.п. Все это свидетельство того, что у человека верхнего палеолита его время, энергия и ум уходили не только на борьбу с суровой природой и на добычу пищи. Эти примеры мы привели, чтобы показать, что нельзя рассматривать верхнепалеолитического человека привязанным к " тесному" району обитания. Умственное, хозяйственное и социальное развитие его было таково, что он знал особенности природы обширных территорий и использовал эти знания себе на пользу. В связи с этим чаще всего реконструкции ландшафтов центра Русской равнины нам кажутся неверными, так как они рисуют тогдашний климат слишком суровым. Люди верхнего палеолита безусловно знали о южных территориях, где природные условия были благоприятны. Чем в таком случае можно объяснить тяготение человека именно к приледниковым, самым суровым ландшафтам.Л. Н. Вознячук (1973, с. 62), например, так характеризует ландшафты Белоруссии эпохи последнего оледенения: " природные условия были наиболее суровыми за весь антропоген и перигляциальная зона приобрела многие черты " субарктической пустыни" , превратившись в лессовую тундростепь с минимальным участием в скудном растительном покрове лесных формаций. Исключительно холодный и сухой ультраконтинентальный (" криоаридный" ) климат этого времени, развитие мощной многолетней мерзлоты, почти полное отсутствие лесов, несомкнутость травянистого покрова, широкое распространение незадернованных субстратов благоприятствовали резкому усилению морозного выветривания и напряженности склоновых процессов (солифлюкции, плоскостного и струйчатого смыва), поступлению на дно долин огромных масс мелкозернистого материала" . Эту длинную цитату мы привели потому, что она выразительно рисует обстановку, в которой приходилось бы жить современнику этого оледенения даже на западе Русской равнины. В более восточных районах, а тем более в Сибири, условия были еще суровее.

Для доказательства суровых условий обитания верхнепалеолитического человека часто используют фауну млекопитающих из культурных слоев. Однако не всегда учитывается специфика этой " фауны" , что приводит к неверным заключениям. Костные остатки относятся к животным верхнепалеолитического комплекса (мамонт, шерстистый носорог, лошадь, бизон, северный олень, песец, сайга, лемминги). Имеются животные лесной, тундровой и степной зон. Однако остатки северного оленя, песца, нередко находимые на стоянках, служат для выводов о тундровых, лесотундровых, тундростепных ландшафтах и суровом климате. В подтверждение этого обычно ссылаются также на мамонтов и шерстистых носорогов, которые традиционно считаются свидетелями суровых ледниковых условий. Однако и мамонт и шерстистый носорог обитали на огромной территории, климат и ландшафты которой сильно отличались. К тому же обитали они как в ледниковья, так и в межледниковья. Это были, по-видимому, животные с широкой экологической пластичностью.

То же можно сказать о песце и северном олене. Даже ныне, когда сказывается сильное влияние хозяйственной деятельности человека, северный олень в Восточной Сибири, например, типичный обитатель тайги. На юге Русской равнины, судя по письменным историческим источникам, он еще совсем недавно доходил до Черного моря. Остатки северного оленя на верхнепалеолитических стоянках юга Русской равнины чаще всего показатели их зимних откочевок. Это, в частности, подтверждается отсутствием костей новорожденных телят северного оленя и костей молоди песца (Пидопличко, 1954). И то и другое указывает на охоту на них в зимнее время. Большое количество северного оленя, песца, лошади, бизона обычно служит доказательством отсутствия крупных лесных массивов. Редкая встречаемость костей, например, медведя, рыси и других типично лесных животных как бы подтверждает обоснованность этих выводов. Однако это совсем не обязательно.

Убить рысь или медведя даже современному охотнику, вооруженному огнестрельным оружием, непростая задача. Тем более трудно было это сделать палеолитическому охотнику. К тому же эти животные и встречаются значительно реже, чем копытные или песец.

Фауна стоянок должна анализироваться (для целей палеогеографии, выяснения взаимоотношений между человеком и природой) с учетом возраста стоянок, специфики охоты, промыслового или непромыслового характера животных, способности к миграциям, стадного или нестадного образа их жизни, сезона массовой охоты, сезонности или долговременности поселения и т.д. На долговременных поселениях костные остатки животных обьино принадлежат большему числу видов, чем на сезонных. Все перечисленные факторы влияют на состав " фауны" культурных слоев (качественный и количественный).

Некоторые исследователи считают, что верхнепалеолитические люди воздействовали на фауну столь значительно, что стали главной причиной исчезновения или сокращения числа видов многих животных, в том числе мамонтов и шерстистых носорогов. Такие представления кажутся нам неверными. Дело в том, что вымирание или сужение ареалов отмечено не только там, где было много верхнепалеолитических стоянок, но и там, где их совсем не было (например, север Западной и Восточной Сибири). К тому же издавна губительное влияние человека на животный мир чаще осуществляется не непосредственным истреблением, а главным образом посредством изменения ландшафтов. Именно поэтому сильное влияние человека на фауну началось с возникновением земледелия.

Некоторые исследователи влиянию природной среды на развитие человека и его материальной культуры в палеолите отводят решающую роль. Мы не можем с этим согласиться.

В.Н. Гладилин в ряде интересных статей отстаивает выводы о решающем влиянии природных условий на развитие палеолитического общества, говорит даже об особом социальном законе, суть которого сводится к тому, что " в первобытную эпоху неравномерность общественного развития на разных территориях обусловлена в первую очередь различием физико-географических условий обитания и их динамикой; при прочих равных условиях, малоблагоприятных для жизни, изменчивая естественная среда ускоряет общественный прогресс, благоприятная, относительно стабильная - замедляет его" (Гладилин, 1964, с. 72). При этом делается ссылка на К. Маркса, который писал, что " Слишком расточительная природа " ведет человека, как ребенка, на помочах" . Она не делает его собственное развитие естественной необходимостью" (К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч., т. 23, с. 522). Обратим внимание на то, что К. Маркс писал о слишком расточительной природе.В. Н. Гладилин же о благоприятной. Это совершенно различные категории. Благоприятной, безусловно, является природа всего умеренного пространства Евразии и Северной Америки. Именно здесь человечество достигло в своем развитии максимальных успехов. Благоприятной была здесь и природа межледниковых эпох.

Получается, что благоприятные для развития человечества условия возникнут здесь лишь при наступлении ледниковой эпохи! Она даже для современного человека, стоящего на несравнимо более высокой ступени развития, будет величайшей катастрофой! И уж ни в коем случае не будет служить причиной процветания. Наступление оледенения вызовет колоссальные материальные затраты, гигантские переселения в районы, значительно удаленные от края ледника. Когда же идет речь о людях верхнего палеолита, то почему-то считается, что для них оледенение было благо.

Об этом приходится говорить, ибо довольно широко распространено мнение о том, что ледниковые эпохи (особенно верхнеплейстоценовая) были эпохами, стимулирующими биологическое развитие человека (появление Homo sapiens), а также и социальное развитие (смена мустье верхним палеолитом). Причем этот переломный рубеж относится то к 38-35 тыс. лет назад, то к 33-30 тыс. лет назад. Однако, как мы отмечали ранее, практически всеми исследователями, считающими валдайское оледенение единым, признается, что ранне- и поздневалдайские эпохи были, вне сомнения, холоднее указанных интервалов времени. По мнению же большинства исследователей интервалы 38-35 и 33-30 тыс. лет назад относятся лишь к фазам некоторых похолоданий в пределах межледниковья или весьма теплого межстадиала. Эти интервалы не попадают в категорию наиболее значительных природных рубежей. К тому же сейчас не должно быть сомнений в том, что Homo sapiens сформировался раньше не только 33-30, но и раньше 38-35 тыс. лет назад.

Добавим, что поздневалдайское время (25-10 тыс. лет назад) действительно важный природный рубеж, но оно не нашло яркого отражения ни в биологическом, ни в социальном развитии верхнепалеолитических людей. Бросается в глаза следующее немаловажное обстоятельство: если столь велико было влияние природных изменений, то почему оно не получило своего выражения в изменении, скажем, животного мира, который, судя по остаткам из культурных слоев мустьерского и верхнепалеолитического времени, остается одинаковым на протяжении всего валдайского времени. Почему столь значительна избирательность в биологической эволюции? Почему изменился вид человека, т.е. существа наиболее изолированного от непосредственного влияния окружающей среды, умело использовавшего природное окружение для своего развития? Невольно возникает и вопрос о том, почему под влиянием все ухудшавшегося климата, оскудения природных ресурсов люди стали интенсивно осваивать более северные районы? Ведь эти районы, если соглашаться с мнением о широком распространении в это время перигляциальных ландшафтов, были мало " приспособлены" для обитания.

Соглашаясь с подобными построениями, приходится признать, что по мере ухудшения климата люди по какому-то непонятному зову стремились из южных районов в северные, т.е. из более благоприятных в менее благоприятные. При этом они делают огромный шаг в своем биологическом и социальном совершенствовании. Причем в нереально короткие сроки. За какие-то 3-5 тыс. лет палеоантропы превращаются в неоантропов.

На наш взгляд, эти вопросы, а количество их можно увеличить, не могут получить удовлетворительных ответов. Напротив, они показывают, насколько нелогичны построения, ставящие в тесную зависимость развитие человека и его материальной культуры от значительного ухудшения климата. Такое объяснение слишком прямолинейно. Характер взаимодействия природы и человека более сложен и менее непосредственен.

Остановим внимание еще на одном немаловажном обстоятельстве. Нередко приходится читать, что охота не только неоантропов, но и палеоантропов имела специализированный характер. " Древние коллективы, - пишет В.Н. Гладилин (1974, с. 74) - как правило, специализировались в промысле какого-то одного вида животных. Исчезновение или сокращение численности животных, являвшихся основным объектом охоты, несло мустьерцам большие лишения" . При подобных заключениях исходят из того, что на некоторых стоянках преобладают остатки тех или иных, обычно стадных, животных (северного оленя, лошади, бизона). Подобные факты широко известны и относятся к разновозрастным стоянкам. Однако, можно ли на этом основании сделать вывод о преобладании специализированной охоты? Причем специализация была так высока и эффективна, что численность тех или иных животных сокращалась, а это вызывало большие лишения древнего человека. Нам думается это явное преувеличение и упрощение представлений об особенностях хозяйственного уклада.

Преобладание костных остатков тех или иных животных скорее говорит не о специализации, а о большой численности этих животных в районе стоянки. Это делало их объектом более легкой добычи. Конечно, охотники кочевали вслед за мигрировавшими животными, делали кочевки. Однако, это не свидетельство исчезновения или уменьшения численности того или иного животного в результате специализированной охоты. Кстати, подобная специализация не находит своего отражения и в характере кремневого инвентаря.

Остатки млекопитающих в культурных слоях относятся ко многим видам. Люди использовали всякую возможность, чтобы убить любое животное. Они умели охотиться даже на крупных и опасных хищников (пещерный медведь, например). Поэтому миграция того или иного животного далеко не обязательно пагубно сказывалась на людях. Охотники мустье и верхнего палеолита были скорее всего охотниками-универсалами.

Несколько слов о перенаселении, которое якобы неоднократно возникало даже в палеолите. Здесь мы вновь сошлемся на В.Н. Гладилина, специально рассмотревшего этот вопрос. Он считает, что перенаселенность - один из механизмов влияния естественной среды на общество. " Именно вследствие перенаселенности, периодически возникающей в тех или иных районах древней ойкумены в результате прироста населения и изменения (естественного или искусственного) окружающей среды, человечество вынуждено было делать все новые и новые шаги по пути прогресса" (Гладилин, 1974, с. 73). И тут возникает парадокс в оценке факторов развития палеолитического и современного человечества: во все последующие эпохи перенаселение той или иной территории являлось отрицательным фактором, в палеолите же оно вызывало новые шаги прогресса.

Могла ли перенаселенность (пусть даже относительная) быть в мустьерскую или позднепалеолитическую эпохи с их чрезвычайно редким и локально распределенным населением и богатым животным миром? В.Н. Гладилин, например, считает, что " критическая плотность населения" в Европе и Ближнем Востоке возникла еще на рубеже мустьерской эпохи и позднего палеолита. Уже тогда плотность населения здесь " вела к перенаселенности, к нехватке продуктов питания" (1974, с. 74). Такой вывод им делается несмотря на то, что " численность населения в то время была далеко не та, что сейчас, животный мир по богатству намного превосходил современный" (там же). Для снятия очевидного несоответствия В.Н. Гладилин вводит понятие об " относительной перенаселенности" и об " относительном оскудении пищевых ресурсов" . Но может ли это спасти вывод о " критической плотности населения" ? На наш взгляд, конечно, нет. Какая может быть речь о " критической перенаселенности" , пусть даже относительной, когда общая численность населения была крайне мала (есть подсчеты, из которых следует, что 25 тыс. лет назад население Земли было всего лишь несколько более 3 млн. человек), а губительное воздействие человека на природу ничтожным? Тем не менее перенаселенностью и вызванным этим истощением пищевых ресурсов В.Н. Гладилин объясняет малое количество верхнепалеолитических стоянок даже в Крыму.

Все, что мы знаем о верхнепалеолитических людях, их материальной и духовной культуре, заставляет рассматривать их хорошо приспособленными к окружающим условиям. Считать, что они продолжали обитать в районе, где ими же истреблена фауна, где они испытывают лишения из-за нехватки пищи, - значит признавать их значительно менее развитыми. Это противоречит всему, что мы о них знаем. К тому же открытия последних лет заставляют считать верхнепалеолитических людей значительно более " цивилизованными" , чем думали совсем недавно. В этой связи нельзя признать правильным вывод о том, что при значительных похолоданиях, вызвавших существенные перестройки ландшафтов и оскудение фауны, люди не откочевывали в районы с более благоприятным климатам. К тому же в тех случаях, когда нет никаких естественных преград.

Нам представляется, что люди верхнего палеолита совершали неоднократные миграции и значительные переселения (в том числе и вызванные неблагоприятными изменениями природной среды). Сам факт того, что верхнепалеолитические стоянки известны на огромной территории, говорит с несомненностью о значительных миграциях и переселениях и об освоении людьми разнообразных по природе районов. Преуменьшая масштабы и роль миграций и переселений, нельзя объяснить и несомненный факт заселения Северной Америки еще в верхнем палеолите через зону Берингова пролива.

Во многих районах в эпоху максимума поздневалдайского (осташковского) похолодания стоянки отсутствуют. Это свидетельство значительных переселений. Однако конкретное решение подобных вопросов ждет будущих исследователей.

Палеолитический человек обитал в самых разнообразных климатических и ландшафтных условиях. Совершенствуя материальную культуру, он все лучше приспосабливался к окружающей среде. Главным в этом процессе являлось " активное" приспособление, заключающееся в создании социальной среды. Совершенствование материальной культуры и общественных взаимоотношений позволяло человеку оградить себя от неблагоприятных условий среды. В то же время это создавало все лучшие и лучшие предпосылки для наиболее рационального использования благоприятных условий и ресурсов. В результате этого возникали благоприятные предпосылки для дальнейшего развития материальной и духовной культуры. Это делало человека все менее зависимым от пагубного воздействия природы. Именно поэтому в развитии человечества основную роль играли социальные законы.