Археологическая характеристика мустьерской эпохи (М.Д. Гвоздовер)

Мустьерские памятники известны почти во всех странах Старого Света. Прямую связь между памятниками ашеля и мустье, которая позволила бы говорить об их генетической преемственности и связывать варианты ашеля с вариантами и культурами мустье, проследить удается лишь в редких случаях. Во Франции (по Ф. Борду) из местного ашеля вырастает вариант мустье с ашельской традицией. В районах распространения " южного ашеля" в мустьерскую эпоху встречаются колуны или чопперы.

В мустьерскую эпоху происходит усовершенствование нуклеусов, как дисковидных, так и леваллуазских, достигающих в эту эпоху большого совершенства. Мустье отличается от ашеля значительно большей выдержанностью и устойчивостью типологических форм орудий, большим числом орудий из отщепов. Рубила либо исчезают, либо встречаются более мелкие их разновидности, изготовленные часто на отщепах и имеющие треугольную или сердцевидную форму. Кроме " рубилец" появляются другие двусторонние орудия - листовидные наконечники и острия различных типов, ножи и другие формы. Становятся устойчивыми и разнообразными такие формы как остроконечники. Появляется двухконечное симметричное острие. Среди скребел новые многолезвийные формы - двойные, тройные, со сходящимися лезвиями, различные ножи с обушком, долотовидные орудия. Вместе с тем продолжают существовать и возникшие ранее формы орудий: зубчатые, выемчатые, острия, скребки. Заготовки для орудий становятся тоньше и более вытянутыми, а ретушь применяется чаще и делается разнообразней.

Еще недавно наши представления о наборе мустьерских орудий были неполны. Большинство исследователей говорили лишь об остроконечниках, скреблах и рубильцах. Ныне же для мустьерской эпохи насчитывается несколько десятков форм орудий.

Анализ следов сработанности на мустьерских орудиях позволяет говорить об их многофункциональности и о существовании таких видов деятельности, как резание, строгание, сверление, обработка дерева и шкур. В мустьерскую эпоху возникают составные орудия (в частности, деревянные копья с кремневыми наконечниками). Из костей животных изготовляли ретушеры, костяные шилья и острия. Стоянки мустьерцев встречаются как в пещерах, так и на открытых пространствах. Это или долговременные стойбища (базовые стоянки), или охотничьи лагеря. Нередко мастерские для добывания и первоначальной обработки кремня обнаруживаются у выходов кремня и других пород камня. На некоторых стоянках фиксируются остатки жилых сооружений. Первое мустьерское жили ще, огражденное костями мамонта, было открыто А.П. Чернышом в Приднестровье (см. ниже). Остатки жилищ обнаружены также и в пещерных стоянках.

Основой жизни мустьерцев была охота. Среди животных, на которых охотился человек, встречаются такие крупные, как мамонт и носорог. Прослеживается известная избирательность или специализация по добыче определенного животного: иногда на стоянках, расположенных близко друг от друга и существовавших примерно в одно время, преобладают кости разных животных. Например, в Староселье встречено 98, 4% костей дикого осла, а в Заскальной преобладают кости сайги. В пещерах Черноморского побережья Кавказа больше всего костей пещерного медведя (Воронцовская пещера - 98,8%), а на Ильской стоянке - до 87% составляют кости бизона. Охота на разных животных требовала особых навыков. Охота на мамонта, естественно, отличалась от охоты на пещерного медведя. И вместе с тем об этом основном способе добывания пищи человеком мы знаем очень мало. Некоторые исследователи предполагают, что человек не 'брезговал и падалью. Может быть, этим объясняются находки отдельных каменных орудий в местах скопления костей животных. Примером могут служить находки на Волге (Тунгуз, Ундоры и другие). Для палеолита обычно реконструируют облавные охоты на пересеченной местности. Возможно, были и ловчие ямы. Охота имела коллективный характер. Большинство исследователей считают, что некоторые орудия (остроконечники, листовидные острия) использовались как наконечники метательных копий. Несомненно, охота дополнялась и собирательством. Об этом говорят находки терочных камней, служивших для растирания плодов и корней съедобных растений.

От мустьерской эпохи сохранились и первые свидетельства духовной жизни людей: зачатки искусства и погребения. Так, в мустьерских памятниках, правда исключительно редко, встречаются ритмичные нарезки на костях и камнях - крестики, ямки, имеющие орнаментальный характер. На некоторых стоянках найдены остатки красной охры - иногда в виде окрашенных пятен, иногда же в виде кусков, сточенных от употребления (как карандаши).

С мустьерской эпохой связаны древнейшие из дошедших до нас погребения людей. Большинство их обнаружено на стоянках.

Иногда для покойника вырывали могильную яму в дне пещеры. Специально положенных с покойником вещей, как правило, не встречается. Однако отдельные элементы обрядности обнаруживаются. Особое отношение к покойнику отразилось, например, в том, что в могилу ребенка (Шанидар, Иран) было положено много цветов, пыльца которых в изобилии найдена в могиле. В Тешик-Таше (Узбекистан) погребение ребенка было окружено кольцом из рогов горного козла. Известны случаи захоронения черепов человека. Так, в Монте-Черчео (Италия) был обнаружен череп, окруженный выкладкой из камней. В пещере Регурду (Франция) были исследованы " ящики" , сложенные из плит известняка. В одной из таких камер был обнаружен скелет человека, а в соседней - медведя. Зарождение культа медведя и других животных прослеживается на материалах ряда пещер, в которых найдены особым образом сложенные у стен, в нишах или в " ящиках" из камней отобранные кости животных: черепа, длинные кости.

О более тесном сплочении коллектива людей говорят остатки жилищ с очагами, а также свидетельства возросшей оседлости (увеличение мощности культурных слоев и остатков охотничьей добычи). Об осознании коллективом своей общности свидетельствуют и погребения, в которых, вероятно, отразилась забота о членах коллектива. В этом плане исключительно интересно одно из погребений Шанидара, где обнаружен скелет палеоантропа - калеки, лишившегося руки. Удалось установить, что после увечья он жил долгое время, а это было возможно лишь при помощи и заботе коллектива. Нельзя не упомянуть и о том, что иногда кости человека обнаруживаются вместе с кухонными остатками, со следами ударов и обожженными (Крапина, Югославия). Отсюда можно предположить, что в мустьерскую эпоху существовал и каннибализм.

Все эти материалы дали основания ряду советских исследователей предположить, что уже в эту эпоху происходит становление родового общества. И, исходя из этого, понимать разнообразие кремневого инвентаря мустье как отражение этнографических особенностей (традиций в изготовлении каменных орудий), присущих определенным коллективам людей.

В мустье картина развития культуры становится еще более сложной. В выявлении вариантов культуры важнейшую роль сыграли исследования французских ученых, и в первую очередь Ф. Бор да. Он провел усовершенствование типологического метода для мустьерской эпохи и доказал неоднородность мустье Франции. Он выделил шесть вариантов набора инвентаря, назвав их позднее вариантами культур. Все они сосуществуют во времени, и внутри каждого из них почти не происходит никаких существенных изменений в течение всей эпохи. Работы Ф. Борда опровергли целый ряд общепринятых представлений о мустье, о его примитивной однородности, о хронологической последовательности вариантов, которые раньше ошибочно принимались за последовательные этапы развития мустьерской культуры. Влияние работ Ф. Борда на последующее изучение мустьерской культуры трудно переоценить.

Опыт Ф. Борда послужил исходным моментом для исследователей мустье других стран. Выяснилось, что мустьерская культура не однородна и в ней выделяются различия разного порядка: пути или линии развития и локальные группировки сходных памятников - археологические культуры. Советские исследователи (В.П. Любин, Г.П. Григорьев, В.Н. Гладилин и др.) выделяют несколько путей, вариантов или линий развития каменных индустрии мустьерской эпохи. В них отражаются общие закономерности эпохи: ограниченность используемого сырья (камень, дерево, кость), уровень развития техники, определенный набор орудий. Уже в мустье, в пределах одной эпохи различные группы населения при решении хозяйственных задач варьируют техническими приемами и формами орудий. Выяснилось, что число путей развития ограничено и что каждый из них не привязан к определенной территории. Например, стоянки зубчатого пути развития равным образом встречаются во Франции, на Кавказе (Хостинская культура), в Западной Украине (Стинка), в Средней Азии (Куль-Булак) и т.д. С другой стороны, на одной территории сосуществуют различные пути развития (например, во Франции, Молдавии и т. д.).

Пути развития различаются между собой, по мнению одних авторов (Любин, Гладилин), по общим технико-типологическим показателям, другие (Григорьев) - для различения путей развития предлагают выделять " сопряженную группу орудий" (т.е. встречающихся постоянно совместно) разную для каждого из путей развития. Таким образом, памятники, принадлежащие к той или иной линии развития, почти никогда не обнаруживают тяготения к определенной территории. К одному пути развития могут относиться памятники, весьма отдаленные друг от друга и принадлежащие к различным археологическим культурам. Выделяются леваллуазский, зубчатый, типично мустьерекий, шарантский, понтийский и другие пути развития. В некоторых памятниках отмечается своеобразное смешение черт, свойственных различным путям развития.

В последние годы советские исследователи пытаются выделять и мустьерские археологические культуры, представляющие собой территориально ограниченные группировки сходных по набору орудий мустьерских памятников. К одной культуре относят также памятники, у которых прослеживается сходство во всех основных (в том числе и специфических, т.е. присущих именно для этой культуры) типах орудий, а также и в количественном соотношении между группами различных орудий. Детальный анализ почти всякого района, где имеется достаточное количество мустьерских памятников, позволяет выделить археологические культуры (Поднестровье и Попрутье, Кавказ, Крым, Средняя Азия).

Внутри археологических культур прослеживаются как памятники различного хозяйственного назначения, так и разновременные. Внутри культуры, вероятно, можно было бы проследить и развитие кремневого инвентаря от более древних к более поздним. Однако отсутствие геологического обоснования возрастных различий между стоянками делает выводы не всегда убедительными. Лишь в тех редких случаях, когда люди одной и той же мустьерской культуры неоднократно селились на одном месте и где прослеживается перекрывание более древнего слоя более молодым, но однокулыурным слоем, такие выводы получаются более убедительными (Станка и Молодова I, V на Днестре, Оби-Рахмат и Куль-Булак в Узбекистане).

Таким образом, мустьерские археологические культуры представляют собой территориально обособленные группировки сходных памятников, занимающие небольшую территорию и соседствующие с другими инокультурными памятниками. Следует заметить, что существование мустьерских культур признается не всеми исследователями. Например, А.А. Формозов (1977) относит появление археологических культур лишь к концу палеолита - началу мезолита. Для мустьерской эпохи он реконструирует лишь индивидуальную изменчивость инвентаря памятников. Сложение значительных областей сходного развития, возникших на основе длительных и постоянных связей, он видит лишь в конце мустье. Даже те исследователи, которые разделяют точку зрения А.А. Формозова на существование в мустьерскую эпоху этнокультурных областей или иного характера единств, охватывающих широкие территории (Н.Д. Праслрв, В.Н. Гладилин), все же вынуждены внутри их выделять конкретные культуры мустьерского времени или группы сходных между собой памятников, а не индивидуально различающиеся стоянки.

Сделанные исследователями выводы серьезно расходятся с укоренившимися и ставшими традиционными представлениями о неразвитости техники, бродяжничестве и неустойчивых стадных образованиях мустьерского человека. Ряд советских исследователей (А.Н. Рогачев, В.П. Любин и др.) считают, что уже в мустьерскую эпоху сложился семейно-родовой первобытнообщинный строй.