Систематика и эволюционизм

В истории развития эволюционизма очень интересной главой является отношение систематики к эволюционной идее. Особенно поучительным является сравнение с этой точки зрения деятельности двух исследователей, занимающих первое место среди классификаторов живого мира.

Одним из них был Карл Линней (Linne), которого справедливо считают подлинным создателем современной систематики. Линней (1707-1778) уже в ранней молодости проявил настоящую страсть к классификации, которая у него сочеталась с глубокой любовью к природе и необыкновенной наблюдательностью. Будучи уже автором нескольких научных трудов, он в 1735 г. опубликовал произведение "Система природы", которое принесло ему мировую славу.

Совершенно ясно, что систематик стремится разграничить друг от друга формы, которые он старается классифицировать. Поэтому естественно, что он обращает больше внимания на различия, чем на сходства и предпочитает видеть перед собой хорошо разграниченные систематические единицы, а не непрерывную цепь форм, стирающую границы между отдельными звеньями ее. Ничего удивительного, что Линней в начальном периоде своей научной деятельности, не только как протестант принимает догматически каждый абзац священного писания, но и как систематик признает постоянство и неизменность видов. Отсюда понятно почему в одном из его произведений (1736) мы находим знаменитую фразу, что "видов существует столько, сколько их создало изначально бесконечное существо" (то есть бог) (Species tot sunt diverse quot diversas formas ab initio creavit infinitum Ens). Часто также в произведениях Линнея встречаем фразу, отрицающую возможность возникновения новых видов в настоящее время (nullae species novae).

Линней, согласно своим воззрениям, отрицал также возможность самозарождения жизни и придерживался преформистских взглядов, считая, что в яйцеклетке имеется преформированный зародыш. За систематическую единицу он принимал вид, не подвергающийся изменению и задумывался над сущностью разновидностей. Согласно Линнею разновидности возникают под воздействием климата, солнца, тепла, причем эти изменения касаются только признаков, не имеющих большого значения в жизни организмов. Отличительные признаки вида точно передаются по наследству; признаки разновидностей в основном не являются наследственными. В случае возвращения к старым условиям жизни разновидности снова приобретают признаки, присущие виду. Таким образом, Линней отрицал наследственность расовых изменений или видоизменений, а образование разновидностей считал исключительно результатом воздействия факторов внешней среды.

Рис.7. Карл Линней (1707-1778); по J. Nusbaum.

Рис.7. Карл Линней (1707-1778); по J. Nusbaum.

Однако это первоначальное мнение Линнея о свойствах вида и разновидности со временем изменилось. Линней получил от одного из своих студентов растения вида льнянки обыкновенной, среди которых нашел растения другого внешнего вида. Измененными были цветы, то есть очень важные органы. Эти цветы имели вид трубочки, а венчик их, вместо одного, имел пять шпорцов. Линней был изумлен, видя перед собой растение с такими измененными цветами. Он не сомневался, что имел дело с каким-то новым видом, который возник из растений, относящихся к давно известному виду. Линней считал, что в данном случае изменение является более важным, чем те, о которых писали в древности: изменение ржи в ячмень и овес, а овса в вику.

Стремясь различить этот тип изменения, изменения, передающегося по наследству и основного, от изменений, присущих разновидностям, Линней назвал его мутацией. С течением времени Линней узнал о других мутациях, замеченных у разных видов растений. Чтобы примирить эти факты со своими старыми воззрениями о постоянстве видов, Линней и дальше принимает постоянство первоначально сотворенных видов, однако считает, что благодаря скрещиванию могут возникнуть новые неизвестные до того времени виды.

Кроме того, Линней со временем приходит к выводу, что при длительном воздействии определенных условий могут возникнуть новые виды. Иначе говоря, не исключает возможности преобразования разновидностей в виды.

В 1762 г. Линней, как отмечает Glass, считал, что бог дал творческое начало только высшим систематическим категориям, а именно родам, а возможно и отрядам. Дальнейшая дифференциация, приводящая к образованию видов, происходила уже собственным естественным путем. В последнем издании "Системы природы" Линией опустил выше цитированное предложение о постоянстве видов, а еще позже не колеблясь утверждает, что виды являются результатом Деятельности времени.

Таким образом, ясно, что воззрения Линнея на вид изменились коренным образом. В конце жизни он считал, что виды и даже роды возникают естественным путем. "Творец" дал начало только основным формам из высших систематических категорий.

Описанные как Линнеем, так и иными авторами, примеры внезапного перехода одного вида в другой, относятся к мутации некоторых генов и поэтому не могут служить примером преобразования одного вида в другой. В случае пелорических цветов у льнянки мы в настоящее время знаем, что речь идет о рецессивной мутации гена, поэтому пелорические особи должны быть гомозиготами, которые при скрещивании дают исключительно пелорические формы. Тем не менее, мнение Линнея, что новые виды растений могут образоваться в результате скрещивания двух индивидуумов, принадлежащих к различным видам, являются в основном правильными, хотя ни один пример, приведенный автором, об этом не свидетельствует. Два вида только тогда могут путем скрещивания дать новый вид, который впоследствии размножается без расщепления, когда у помеси происходит удвоение числа хромосом, называемое аллополиплоидией, что обусловливает нормальное течение процесса мейоза.

Отличную от Линнея позицию занимал французский ботаник М. Адансон, научные достижения которого были совершенно забыты вплоть до того времени, когда появилась работа Guyenot (1941 г.) Guyenot доказывает, что Адансон был истинным создателем современной классификации и своей гениальностью не уступал славному Линнею. Однако благодаря махинациям его соперника, А. Л, Жюссье, научные достижения Адансона скоро были забыты. Большой славой пользовался дядя А.Л. Жюссье, Бернард Жюссье, известный директор "Jardin des Plantes" в Париже, после которого директором стал его племянник - враг Адансона.

Правда, Адансон вначале согласился с первоначальными воззрениями Бюффона, что в природе существуют исключительно индивидуумы, а виды являются плодом фантазии систематиков, однако очень быстро изменил свои взгляды. Свою систематику он обосновал не на одном произвольно выбранном признаке, а на совокупности их.

Он считал, что разновидности образуются вследствие действия различных условий в жизни растений, и эти изменения, могут быть переданы по наследству. В то же время он очень решительно отбросил приведенные Линнеем примеры преобразования одного вида в другой, считая, что в этих случаях мы имеем дело с отдельными уродствами, образующимися вследствие недостаточного или чрезмерного развития отдельных частей растений. Одновременно Адансон обращал внимание на большое значение окаменелостей, которые могут выполнить брешь в непрерывной цепи видов.

Хотя Адансон отрицал возможность изменения видов, его воззрения способствовали выяснению многих явлений, комментированных ошибочно. Речь идет главным образом о взглядах Линнея на большое значение скрещивания в образовании новых видов. Адансон правильно указывал, что в случае растений с пелорическими цветами или в других подобных случаях, речь идет не об отдельном виде, а об уродстве, которое в настоящее время мы бы назвали мутациями, имеющими часто патологический характер. Объяснение этих фактов имело большее значение для развития эволюционной идеи, чем ошибочное трактование их в духе эволюционизма.

Во время Французской Революции 62 летнего Адансона лишили пенсии (в Академии и с королевского фонда). Только благодаря бескорыстной помощи неизвестной работницы он сумел прожить 10 лет. Лишь позже ему вернули ставку в Академии, но сломанный тяжелой ревматической болезнью он уже не смог вернуться к творческой работе и через семь лет умер всеми забытый и непризнанный, не исключая Ламарка, который, описывая растения, привезенные Адансонем из Сенегала, не вспомнил даже его фамилии.